взволновался, пораженный простотой истины, высказанной его внуком. Вскочил, словно молодой.
– Можно. Раньше было нельзя, теперь можно. Теперь мы живем в свободной стране. – Иван Николаевич уважительно взглянул на внука, ведь тот родился в другой, демократической России, он и думает по-новому, как свободный независимый человек.
«Ну что ж, рядом с ним и он постарается, если и не избавиться вовсе от пут рабства, в которых он просуществовал всю свою жизнь, то хотя бы ослабить их, чтобы тоже почувствовать себя свободным, наконец-то, – подумал Иван Николаевич. – И не прервется связь поколений, и мы, русские люди, как, например, горские племена Кавказа, тоже будем знать не менее девяти поколений своих предков, чтобы по-настоящему уважать и себя, и других, чтобы быть действительно гордыми и свободными людьми».
На кладбище также щебетали птицы, также шелестел ветер листьями деревьев, и деду с внуком казалось, будто они как вышли из калитки их бывшего дома, так и вошли в новую, недавно установленную оградку, внутри которой покоились рядом два заросших травой холмика.
– Ну вот, Ванюха, ограда у них теперь имеется новая, сейчас мы с тобой траву лишнюю повыдергиваем, потом могилки дерном обложим, кресты покрасим, работы – непочатый край, – разговаривая с внуком, Иван Николаевич не забывал о деле, и могилки преображались на глазах, превращаясь из заброшенных в ухоженные…
– Деда, не торопись, а то ты все сделаешь, и мне нечего будет делать, – охлаждал его пыл внук, стараясь не отставать.
Дед был доволен своим внуком. Он подумал о том, что и его дед с бабушкой простят своего старого внука за то, что он так долго не приезжал к ним. На душе его стало покойно.
А внук поглядывал на деда и тоже думал. Думал о том, какой у него мировой дед. Что они скоро поедут домой. А потом вместе с папой, мамой и бабушкой снова приедут сюда.
Закончив работу, они постояли у ограды, отдыхая от трудов праведных.
– Пошли домой, – окликнул внук задумавшегося деда, – бабушка Лида заждалась. А дедушка Юра обещал со мной в шахматы сыграть.
– Пойдем-ка, Ванюха, ещё кое-куда заглянем, – дед повел внука извилистой тропкой между могилами, и вскоре они вышли еще к одной просторной ограде с могилками внутри.
– Вот здесь наша родовая могила Шмариновых: бабушка моя покоится, Надежда Николаевна, царствие ей небесное; дядья мои родные – Юрий и Дмитрий, отец – Николай Дмитриевич.
Иван Николаевич открыл дверцу ограды и вошел внутрь, присел на скамеечку. Внук оглядел памятник с выбитыми на нем фамилиями и датами, большой крест рядом с памятником. Затем они с дедом стали обрывать траву и кусты, деревца, разросшиеся вокруг.
– Скоро я тебе и о них расскажу. И будешь ты, Иван Яковлевич, знать всю нашу родословную, факт.
Ванька согласно кивнул головой, продолжая дергать сорняки.
А над ними, над городом, раскинувшимся среди привольной русской природы, в невысоком осеннем небе кружились птицы, собираясь лететь в дальние
