и свой побег от Ваньки вкупе с коллекторами, и весь тот кошмар, который ей пришлось пережить в тихом южном городке у самого моря. От этих воспоминаний в Лике что-то съежилось, прямо как бумажный листок, охваченный огнем. Она ли там была, она ли смогла сделать все это? Лика поднесла руки к лицу, обнаружив под пальцами повязку.
– Очнулась, – почти сразу констатировали над ней. Оказалось – симпатичная девушка в медицинском костюме салатного цвета. – Как самочувствие? Обезболить надо?
– Не знаю, – прошептала Лика, едва шевеля губами. – У тебя зеркало есть?
– Зеркало найти не вопрос, но много ли ты там сейчас увидишь? Бинты. Лучше завтра взгляни на себя во время перевязки. Да и то, наверное, не стоит пока. Сейчас, пока синяки не сошли и отек не спал, только расстраиваться будешь. А по факту, скорее всего, останется лишь аккуратно зашитый доктором шрамик в лобно-височной области, который вполне можно будет челкой прикрыть.
– Ты меня сейчас утешаешь? Или готовишь к худшему?
– Поверь, шрам на краю лба – не худшее, что может быть с человеком.
– Верю, – охотно согласилась Лика. Не могла знать эта сестричка того, что ее пациентка уже успела и смогла пережить. Даже половины. И поделиться бы сейчас с кем-нибудь; если не покаяться, то хотя бы излить душу. Но нельзя! Ни в коем случае! Усугубленная телесным недугом, душевная тяжесть дала о себе знать выступившими на глазах слезами.
– Так, а вот это уже лишнее! – тут же среагировала медсестра. – Сделаем-таки укольчик. А там уж… короче, утро вечера мудренее.
Мудренее или нет, но утром Лика ощутила некоторый прилив сил. Выслушала врача, все-таки взглянула на себя в зеркало во время перевязки, немного поела. Ходить ей пока запретили – сделанная томография показала ушиб головного мозга. Но вот посетителей к ней разрешили пускать. И вечером к Лике пришла «первая ласточка».
«Настена!» – тут же опознала Лика возникшую на пороге девушку, одну из завсегдатаев Анжелкиной, а теперь – ее странички в соцсети.
– Ликочка, солнышко, здравствуй! – та присела перед кроватью на стул. Оглядела лежащую каким-то странным взглядом. И вдруг тихо, совершенно другим голосом, холодно и жестко, произнесла: – Ну вот, стерва крашеная, теперь и ты попала ко мне в компанию, – она коснулась размытого шрама у себя на щеке. – Сколько я от тебя подколов, сколько издевок выслушала? Если бы не ты, многие этого шрама и вовсе бы не заметили. Но ты старалась! А теперь и я не останусь в долгу, будь уверена. Жаль, что у тебя только лоб! Не могла, к примеру, переносицей долбануться?
– Прости… не получилось. Но ты и не заказывала, – тихо ответила Лика, в то же время думая, что Анжелка на ее месте, наверное, сейчас за такие слова истерику бы со скандалом этой посетительнице закатила – насколько Лика успела узнать из переписки, это было в Анжелкином духе. Но лично у нее, еще с утра растратившей весь
