было по восемнадцать. На этом фотоМы слишком неадекватны для диалога,
Но слишком пьяны, чтоб врать, потому что что-то
Подсказывает: нас двое. А это много.
Мы знали, что мы под утро уйдём из клуба —
Свободнее, но потеряннее, чем были…
Мы знали, что этой ночью случится Куба.
Мы знали, что этой ночью почти приплыли.
Мы знали, что по Тоскане и Барселоне
Плывём к своему нейтральному Хувентуду,
Поэтому забывались в таком циклоне,
В котором сплошная Куба везде и всюду,
В котором кубизм и Куба вполне похожи…
Мы пили за это чаще, чем не за это.
А дальше – свет красной лампы по нашей коже
В закрытой кабинке женского туалета,
Где мы продлевали Кубу внутри кубизма.
Нам было по восемнадцать. Но временами
Мы были взрослее нашего оптимизма…
…
И, кажется, команданте гордился нами.
Белый джаз
Открываешь центральный зал,
Чёрно-белую тьму ключом
К перспективе, где сам сказал,
Сам ответил. Кому? О чём?
Для чего? Открывая тьму,
Переходишь из часа в час…
По привычке, по одному,
По инерции в белый джаз.
Белый джаз. И центральный зал.
Мёрзнет виски на фоне льдин.
Кто-то всё-таки доказал,
Что один плюс один – один.
Цифры – сволочи, цифры врут,
Отрицая любой закон…
Потому что везде Бейрут,
Карфаген, Сталинград, Сайгон.
В белом джазе любой Багдад
Превращается в белый джаз,
В календарную россыпь дат,
В аритмию бездонных фраз,
Вдоль которых всегда один
Вкус молчания и состав…
Но дрейфует на фоне льдин
Запах виски. Челюскин прав,
Ведь в холодном, полярном сне
Кто-то явственно доказал,
Что один плюс один – вдвойне
Белый джаз и центральный зал.
Обои
Никуда не ходи сегодня. Останься дома.
Из кладовки достань паяльник и выжги лето
На обоях, которым вся твоя жизнь знакома.
Им известно, что ты в плену своего секрета.
Они помнят примерно всё, что с тобою было.
Они видят примерно всё, что с тобою стало.
Они знают, что ты приходишь с лицом дебила,
Если что-то тебя действительно доконало.
Может быть, это те обои, которым прежде
Доводилось висеть на кухне Тутанхамона…
Потому ты сейчас и смотришь на них в надежде,
Что достоин другой судьбы и другого фона.
Может быть, это те обои, которым Сталин
Диктовал по ночам свои, так сказать, экспромты.
И поэтому каждый день твой вполне фатален,
Если всё-таки без причин покидаешь дом ты.
Может быть, это те обои, которым скоро
Доведётся висеть в каком-нибудь Древнем Риме,
И
