ответа, но парень не спешил, что-либо говорить, тем более, что жена уже торопила. И поэтому Вел высказалась, сама: – Между прочим, это мы заботимся о благе родных и близких. А вы только и можете, что ёрничать!
– Как скажешь, сестренка, как скажешь! Валерия! – Тут же переключился Дэн, уже у двери. – Ты почему еще здесь, а не в кровати?
– Но…
– Никаких «но»! Игорь! Ты еще видишь ее своей женой? Так проводи, будь добр. Привет всем, увидимся! – И унесся.
– Как всегда! – Сказал Эд, последним выходя из столовой. – Ничего не меняется!
– Ты это о чем?
– О младших! Носятся, как дети.
– Это плохо?
– Это – клево! Но я хотел поговорить серьезно.
– Ты и серьезно?!
– Валерия!
– Я же просила, не называй меня так. Нет, я люблю свое имя, но две Валерии в доме – это слишком!
– Хорошо, Гелио, не буду. – Топот ног известил, что Дэн возвращается. А следом за ним и Ев. – И что забыли?
– Да вспомнил, поговорить надо. – Сказал парень довольно серьезно, от веселости не осталось и следа.
– Так пошли, поговорим. – Эд покрутился, спрашивая «куда?», и отправились в библиотеку. – И что тебя так вернуло?
– Лера! Вот не меряйте мой рассудок взглядами! Я пичкал ее лечебником, весь этот час.
– А то мы не знаем.
– Дело не в том. Эх! Надо все же говорить с Жаном и Виен. Может быть обратный эффект.
– Слушай, я и забыл, вообще выбило из головы. – Эд даже помрачнел: – А сколько она может продержаться?
– Так откуда мне знать? Поэтому и хотел со всеми поговорить. У Виен срывы начались через сутки.
– Что?! – Обе девушки уставились на него.
– Вы что, не в курсе? И мама не рассказала вам, как чуть не убила отца?
– Нет! Ну и дела! – удивлению Вел не было конца, а Ев опять взъелась на мужа:
– И ты мне ничего не сообщал! Да как ты мог?!
– Во-первых – это не моя тайна. Во-вторых – она ваша мама. И если не сказала, значит, были причины.
– Так! О причинах потом, говори вкратце.
– Да я и сам знаю вкратце. Помните наш первый приезд сюда, в имение? – сестры кивали. – А их внезапное исчезновение? Так вот. Виен почувствовала себя странно и не хотела нам портить выходные. Уговорила отца отвезти ее подальше от людей. Ну, вы сами понимаете, он и обрадовался. А у нее началось раздвоение личности. Как она мне говорила – соблазн был такой, что скручивало всю. Свидетельством – разрезанная ладонь. Она нож зажала в руке, чтобы не в садить ему в спину.
– Во дают! Столько лет молчали. – Вел посмотрела на Эда. – Ты знал?
– Кое – что. Отец брякнул, ругаясь на нас. Вел! Ну, я не думал, что она с тобой не поделилась!
– А ты вообще мало обо мне думаешь. И что дальше?
– Да
