Горим!
Ответом ему стал равномерный стук колес. Тогда Каннибалов поднялся и прошел к третьему с конца поезда четырехместному отсеку. Там лег в разложенную постель. Зарывшись лицом в простынь, вдохнул полной грудью. Белье, к сожалению, не сохранило тепла, но неповторимый, сладкий и опьяняющий, запах тела остался. Каннибалов долго лежал и вдыхал полной грудью этот невообразимый аромат. Вдыхал, пока избыток кислорода не опьянил и глаза сами собой не закрылись. В грезах, словно наяву, Каннибалов видел, как молоденькая брюнетка, которая ехала на этом месте, спустила с него штаны, погладила яички, а потом…
Эдуард Эдуардович с Мишастиком нашли на кухне вагона-ресторана пюре с сосисками комнатной температуры. Блюда приготовили к выносу, но так и не успели это сделать. Пока Мишастик относил еду на стол, Эдуард Эдуардович выбрал в баре дорогой коньяк. Взял столовые принадлежности, лимон. Хотел поискать коньячные бокалы, но потом плюнул на это дело и взял первые попавшиеся рюмки. Вместе со всем этим присоединился к барабанщику. Они успели выпить, когда с одного конца вагона появились Белоцерковец с Юлией, а с другого Иосиф с Яной. Шишка Эдуарда Эдуардовича моментально налилась кровью, стала почти чёрной, отталкивающей.
– Так вот, между первой и второй перерывчик небольшой! – инженер наполнил рюмки темно-коричневой жидкостью.
Эдуард Эдуардович с Мишастиком выпили.
– И я не прочь присоединиться на дармовой коньяк! – подошел Белоцерковец. – У нас ситуация просто швах! – махнул рукой, точно рубил человека. – Стоп-краны не работают, состав мчится, никто не отвечает…
Мишастик искоса глянул него, но в следующую секунду с самой добродушной улыбкой махнул на свой диван.
– Садись! – дважды хлопнул в ладоши. – Только за посудой себе вначале сгоняй!
– А можно и нам? – поинтересовался Иосиф.
– Конечно-конечно! – сказал Эдуард Эдуардович. – Присаживайтесь! И ты, красавица, присаживайся, – пригласил задумчивую Юлию. – Так вот, кстати, как сходили?
Проводница опустилась на диван к рокеру, облокотилась на стол, обхватила голову руками.
– Я не понимаю, что происходит! – прошептала, но никто не обратил внимания. – Так не бывает! Такое чувство, что мы в поезде-призраке!
На мгновение повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь стуком колес. Люди замерли, скрестив взгляды на Юлии.
– Типун тебе на язык, – прошептал Иосиф.
Он присел рядом с Эдуардом Эдуардовичем. Подвинулся, чтобы могла вместиться и Яна. Втроем на диванчике было тесно, но терпимо. Вернулся Белоцерковец с рюмкой, оглядел стол.
– Подвинься, – попросил проводницу. Когда она выполнила просьбу, примостился на освободившуюся часть диванчика.
– Наливай! – залихватски махнул рукой режиссер.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен
