style="font-size:15px;"> – Да, конечно, только если нормально поминать, нужно спиртное, а у меня нет ни грамма. Хотя я встречал в Херсоне выпивших мужиков.
– Не волнуйся, решение всех вопросов я беру на себя…
На ужин Леклер пришел с холщевой сумкой – и где только ее откопал. Перекусив, он заглянул к поварихам, и сумка его заметно потяжелела.
– Идем ко мне, – сказал Доминик Фролову.
В доме они не задержались. Леклер оставил там сумку, а вместо нее взял две глиняные бутылки. С этой тарой они направились к административному зданию. Там на первом этаже Доминик остановился у двери с выпиленным оконцем. Оно было закрыто. Леклер постучал. Оконце распахнулось, и Фролов увидел эффектную жгучую брюнетку с огромными глазами удивленной газели (Хотя Леклер позже ядовито заметил, что глаза ее, как у пекинеса после кастрации).
– А, Доминик! – брюнетка качнула головой. – Опомнился-таки, решил забрать свою дозу. Собрался новичка спаивать?
– У меня сосед на охоте погиб. Вернее, сам застрелился. Его зомбак цапнул.
– Сочувствую твоему горю. Держи, помяните товарища. А новичок не собирается внести свою долю? Если я не ошибаюсь, он тут уже больше недели, ему теперь тоже положено, как и всем.
– Новичок потом сам разберется, – отрезал Леклер, забирая полные бутылки.
– Вот стерва! – бросил он в сердцах, выходя на улицу. – Ей же в конце каждого дня приносят списки погибших и вновь прибывших, чтобы она могла в своем гроссбухе сделать поправки. Так нет же, сделала вид, будто впервые от меня слышит. «Собрался новичка спаивать», – передразнил он брюнетку.
– Погоди, ты мне объясни толком и по порядку.
– Все элементарно. У администрации Херсона монополия на алкоголь. На мужика в неделю выдается литр вина и пол литра самогона. У женщин норма вдвое меньше. Если человека поймают на том, что он сам делает вино, его сурово накажут.
– А зачем таскать с собой бутылки?
– Потому что дефицит. Пантеон не расщедрился на подходящую тару, пришлось выкручиваться самим. Думаешь, легко на примитивном оборудовании лепить бутылки? Так что полные емкости выдаются только в обмен на пустые. Если случайно разбил бутылку, заставляют отрабатывать… Вот и пришли. Заходи. Сейчас закуски настрогаем и можно за стол.
Первые три тоста выпили, не чокаясь. В промежутках Доминик рассказывал о погибшем соседе, под конец, когда слегка запьянел, даже вспомнил несколько приключившихся с ними забавных историй. Звучало это немного дико, но такова была жизнь на Пантеоне. Достаточно сказать, что за год состав любого местного поселения менялся на треть, а то и больше. Так что смерть здесь перестают воспринимать, как нечто из ряда вон выходящее.
Казалось, что захмелевший француз должен обязательно заговорить о женщинах. Но то ли Доминик успел пропитаться русским духом, то ли допекло, но он перекинулся на политику.
