не оказалось, и он вопросительно посмотрел на Родионовну. Она кивнула на большую железную банку, в которой держала заварку, и Хохлов зачерпнул оттуда щепотку.
– Будешь?
– Я лучше еще кофе.
Он бросил щепотку в кружку, налил кипятку и посмотрел, как чаинки всплывают в горячей воде.
– Вот что я тебе скажу, Родионовна. Ты, конечно, можешь на меня обижаться, но большей дурости, чем выйти замуж за Кузю, я не могу себе представить. Вот, ей-богу, не могу!..
– Так ты и не выходишь!
– Я? – удивился Хохлов. – Я не выхожу. И тебе не советую.
– Я с тобой и не советуюсь.
– А что ты делаешь?
– Хохлов, я тебе рассказываю про свою жизнь, – заявила Родионовна довольно сердито. – Если ты сегодня не в духе, то так и скажи, а не финти!
– Да я и не финтю!.. То есть не финчу. Или как правильно?
Арина пожала плечами.
– Вот что ты все плечами пожимаешь? – окончательно рассердился Хохлов. – Что ты делаешь скорбную мину и плечами пожимаешь?! Ты же не дура последняя, Родионовна! Как можно за Кузю замуж выйти, если не под наркозом?! Да выйти еще ладно, а жить-то с ним как?!
– Хорошо, – отчеканила Родионовна. – За него нельзя. За кого тогда можно?
– Чего – за кого?
– За кого мне можно выйти замуж, чтобы не под наркозом и чтобы было понятно, как с ним жить? Ты знаешь такого, Хохлов?
Он не знал, а потому уставился на нее и даже перестал дуть на чай.
Она поднялась из-за стола, приблизилась к нему и уперла руки в боки.
– Мне тридцать четыре года, Хохлов! Я еще ни разу замужем не была. Ты когда по лестнице поднимался, наблюдал очередь из поклонников, которые мечтают на мне жениться?!
– Н-нет, – признался тот и с некоторой опаской посмотрел ей в лицо. У нее были гневно-пунцовые щеки и глаза сверкали довольно подозрительно. Ему вдруг показалось, что она сейчас в него чем-нибудь швырнет.
– Значит, очереди мы не наблюдаем!.. Кому я нужна, Хохлов, тридцатичетырехлетняя старая тетка с высшим образованием и работой в Москве?! Я только по большим праздникам домой приезжаю раньше девяти часов вечера, а уезжаю я, чтоб ты знал, в полвосьмого! Заметь, Хохлов, утра! В полвосьмого утра! По воскресеньям я убираюсь и глажу, а потом хожу к маме с папой, и там у меня семейный обед происходит. Улавливаешь мою мысль, Хохлов?!
– Н-не совсем.
– А я тебе сейчас растолкую! Я тебе сейчас запросто растолкую свою мысль! – Она вдруг всхлипнула и сердито вытерла глаза. – На работе у меня четыре письменных стола, и за ними сидят три тетки и один мужик. Тетки, как и я, тексты переводят, а мужик картинки на компьютере рисует. За него, Хохлов, у меня нет возможности выйти замуж, потому что он, во-первых, алкоголик, а во-вторых, уже женатый и, наверное, в третий раз. Лавровский женат, Пилюгин тоже женат, ты при Галочке, а я при ком?! При ком я, Хохлов?!
Наверное, не нужно было спрашивать,
