обезьянку с трех лет, и что все детство она его доставала, гоняясь за ним по дворам и требуя показать его «пипиньдик». Я смеялась до колик в животе от их перепалок, и поняла, что такими и должны быть настоящие друзья. Говорят друг другу все прямо, не задумываясь, все так легко и просто, но почему–то создалось впечатление, что и в трудную минуту они не бросают друг друга.
Высадив нас на улице Fortaleza, Пабло покатил по своим делам, а я, наконец, вооружившись айфоном, начала снимать все подряд. Каждый дом с испанскими балконами, сувенирные лавки, в которых продавалось все, что только можно и нельзя – маски, костюмы, футболки с названием страны и ее флагом, кепки, магниты, ручки и множество всякой ерунды, которая, в итоге, будет валяться где-нибудь дома, ненужная и позабытая, пылиться на полке или в ящике комода. Именно поэтому я ничего там не купила, лучше потом найду то, что станет дорого сердцу за время пребывания на острове. И оно же станет напоминанием о первом месяце моей самостоятельной взрослой жизни за границей.
– Вы с Пабло друзья? – спросила я, когда мы спускались вниз по улице Fortaleza. Она была достаточно узкой, машины проезжали только в один ряд, а впереди, как раз куда мы и спускались, красовалась огромная светло–голубая крепость.
– Я бы сказала, мы больше, чем друзья.
– Встречаетесь? – немного удивилась я, потому как манера их общения не создавала впечатления, что они пара.
– Нет. – Качнула головой Эля. Скорее, как брат и сестра. Он помогал мне и бабуле. В очень многом. Когда в доме что–то ломается, он чинит, а иногда даже помогает материально. Я же вытаскивала его из наркотической зависимости, когда его мать умерла.
– Ого, – вырвалось у меня. – Наверное, это было невероятно сложно. Потерять близкого человека – это худшее, что может произойти.
– Да уж. Его ломало дико. Он очень любил мать, а когда ее не стало, просто отключился и покатился в самую пропасть, – с грустью произнесла Эля. – Что я только не делала. И ревела, и моталась за ним по городу во всякие притоны. И откачивала. А потом психанула, и закрыла его дома на несколько дней. Это было жестоко, я знаю, но по – другому нельзя было. Спустя какое–то время, переселила его к нам. Бабуля помогала. Мы заставляли его пахать с нами на рынке, чтобы у него не было ни одной свободной минуты, загружали работой до самой ночи. Не помню, сколько это длилось, но спустя время, он начал снова оживать. А потом вернулся тот Паблито, которого я знала раньше. Смешной, прикольный, теплый и жизнерадостный. – Я слушала, и понимала, насколько близки эти двое. Как много делают друг для друга. Это так ценно – найти человека, который даже в самую сложную минуту будет рядом. Они счастливцы… Эля вздохнула, а я поняла, что пора сворачивать тему. Не хочу, чтобы моя булочка грустила.
– Это что за здание такое? – кивнула я головой в сторону голубой крепости, к которой мы как раз подошли.
– Резиденция президента! Только на экскурсию меня не тяни, я там сдохну от скуки! – предупредила Эля, откусывая вафлю от только что купленного
