доверять! После побега Александра… в общем, я не знаю!
– Гасан, если я умею говорить на немецком языке, это ещё не значит, что я предатель или шпион. Вы выбрали меня своим командиром, значит, поверили в меня! Я не хочу, чтобы ты мучился сомнениями и подозрениями, и объясню тебе некоторые, на твой взгляд, странности, но ты должен держать язык за зубами.
Я – советский разведчик, выполняю важное задание в тылу врага. Могу воздействовать на людей, потому что обладаю гипнозом. Теперь понятно? Не спрашивай у меня больше ничего, многого я не могу тебе сказать, я выполняю миссию от имени самого́!.. – Я не закончил фразу и показал пальцем вверх.
Я объяснил этим жестом, что задание очень секретно и недоступно для понимания обычного человека. Гасан сделал удивлённое лицо:
– Ну, раз такое дело, если от «самого»! Хм, ну разве я не понимаю! Сказал бы раньше, я бы даже не заикнулся! Всё, я больше не буду задавать глупых вопросов! Прости меня, друг, что я как-то неправильно о тебе подумал!
Значит, неспроста мы выбрали командиром именно тебя! Я очень рад, что такой сильный и умный человек руководит нами! – Гасан вздохнул с облечением, у него поднялось настроение.
Я не любил лгать, но в этом случае не мог поступить иначе. Я отвечал за жизнь людей и думал об их спасении. Мне было неловко перед Гасаном, и тут я вспомнил слова Нарса.
Однажды я задал ему вопрос о лжи и несправедливости в мире, он ответил мне коротко и ясно:
– Если человек лжёт ради своего личного блага, это корысть, если же он сказал неправду ради спасения чьей-то жизни, то это благой поступок!
Я посмотрел на Гасана. Вдруг он неожиданно воскликнул:
– Смотри, командир, впереди свет, это, наверное, конец туннеля! Наконец-то!
– Замедли ход, Гасан, какой свет, дружище? Ведь на дворе ещё ночь! – воскликнул я.
– И, правда, я даже не подумал об этом! А что это за свет впереди? Я внимательно посмотрел вперёд и непроизвольно вскрикнул:
– Вот дьявол! Откуда они взялись здесь!
– Что ты увидел, Ильхам?
– Немецкий танк и несколько десятков солдат и офицеров стоят у входа! – ответил я и приказал остановить броневик. Немецкие танки и солдаты с пулемётами и автоматами словно дожидались нас. Несколько прожекторов были включены и направлены в нашу сторону. Сильный свет слепил глаза, наш броневик предстал перед охраной, как мишень в тире.
– Что будем делать, командир? Назад пути нет, а вперёд…
– Будем прорываться вперед! Я тебе обещаю, мы выберемся отсюда! – Не успел я сказать эти слова, как по нашему броневику раздались пулемётные выстрелы.
Клауса убило сразу, пуля попала ему в грудь. У Гасана было лёгкое ранение в руку, а у меня на коленях валялся десяток смятых пуль, упавших с моей груди. Я потряс товарища за плечо:
– Ты как, Гасан?
– Небольшая царапина, командир. Но если они
