виноваты в том, что оказались по уши в дерьме, – примирительно сказал он, – тебе мало того, что мы имеем сейчас?
– Жизнь – вечное стремление вперёд, разве нет?
– Да. Но не в той сфере, о которой мы говорим сейчас. Это всегда был способ получить деньги для остального – но не цель.
Рей фыркнул.
– Тебе же на них плевать. Скажешь, нет?
– Наверное. А почему я должен о них переживать?
– Например, потому, что без твоих денег они подохнут, пытаясь добыть еду. А мы можем дать им шанс. Ну, и забрать себе часть. Это как… разводить коров.
Рей стиснул зубы, чтобы сдержать подступившую к горлу ярость.
– Знаешь, Майкл, – сказал он всё так же негромко, – мне нужно поспать и поесть. Я сейчас слишком зол, чтобы говорить с тобой.
– Что произошло? – Майкл вопросительно приподнял брови, но всё же отступил ещё чуть-чуть, видимо, предчувствуя, что может без повода получить.
– Всё в порядке, просто устал, – Рей нашарил глазами бутылку с мартини, стоявшую на столе, подошёл, отвинтил крышку и глотнул из горлышка. Терпкая сладость прошлась по нёбу и ничуть не успокоила его.
– С шотландкой всё проходит хорошо? – допивая свой напиток и опуская стакан на стол, спросил Майкл – будто бы невзначай.
– Да. Всё так, как и должно быть.
– Хотел уточнить, – Майкл осторожно покосился на Рея. Он понимал, что сейчас не лучшее время об этом говорить, но удержаться не мог, – ты же помнишь, что Кагерт хочет девственницу, так?
Рей метнул в него быстрый и злой взгляд.
– Да. Можешь не напоминать.
– Хорошо. Это всё, что я хотел сказать.
Майкл развернулся и направился к двери.
Кирстин просыпалась медленно, но чувствовала себя гораздо более выспавшейся, чем после долгих периодов препаратного сна, к которым так и не смогла привыкнуть здесь.
Всё тело казалось наполненным необычной энергией, едва ли не хлеставшей через край.
Она потянулась. Новый мастер сдержал своё слово – если её и привязывали к кровати, то только на время «уроков». Большую же часть времени Кирстин теперь имела возможность ходить по комнате, которая, впрочем, тоже давно уже стала ей надоедать. Наибольшей проблемой стали теперь поиски того, чем можно было себя занять. Большую часть времени она по-прежнему проводила в темноте, хотя после ухода Мастера на мониторе, который висел напротив кровати на стене, теперь ей ставили документальные фильмы – по большей части об истории и искусстве, но зачастую содержавшие то, что она давно уже знала. И всё же безделье настолько сводило с ума, что Кирстин согласилась бы сейчас смотреть что угодно – лишь бы видеть что-то кроме тёмно-серых, обшитых металлом стен.
Иногда вместо фильмов на экране появлялись показы мод или передачи о красоте.
Здесь всё обстояло ровно наоборот: из того, что отображалось на экране, Кирстин не знала ничего. Зато и интереса к подобным темам не имела.
Однако и это она смотрела,