сенсацией года: главный рок-идол страны собирается эмигрировать! Мы уничтожали коктейль за коктейлем, и бесценная возможность уплывала у нас из рук. Тавернер и я чувствовали себя теперь еще и сообщниками по должностному преступлению – наши издания были злейшими конкурентами, и нам полагалось интриговать друг против друга, а не напиваться в дружеской атмосфере. Мы заверили Фредди, что нам доводилось работать со знаменитостями, и мы уважаем все нюансы, связанные с соблюдением неприкосновенности частной жизни. Мы осведомлены, что приватность – это первое, чем звездам приходится жертвовать, и последнее, с чем они согласны добровольно расстаться. На Фредди наша казуистика произвела впечатление.
Он уставился в свой бокал, задумчиво постукивая по стеклу.
– Понимаете, именно поэтому я и не сплю тут посреди ночи, – сказал он. – Я создал монстра. Этот монстр – я сам. Винить тут некого. Я занимался этим с самого детства. Убить был готов ради этого. Что бы ни случилось со мной, это моя вина. Я все решил сам. Мы все гоняемся за успехом, славой, деньгами, сексом, наркотиками. У меня это все есть. Но штука в том, что у меня уже не получается вырваться из этого круга. Я пристрастился к этим вещам сильнее, чем хотел бы.
– Все изменилось, когда я вышел на сцену. Я полностью превратился в этого «рок-супермена». Знаю, о чем говорю, – задача ставилась именно так. Я не мог быть вторым – лучше вообще выйти из игры. Я точно знал, как следует двигаться, как держать микрофон. Обожал все это дело. Так же работал Хендрикс, это хорошо видно на его концертных видео, об этом знают все, кто видел его вживую. Но сойдя со сцены, он превращался в очень скромного парня. Те, кто ожидал увидеть неистового рокера, оказывались разочарованы. Для меня концерты – это как выход из тела. Я как будто смотрю на все это со стороны и думаю: «Вот это да»!
– Конечно, это наркотик, – говорил Фредди, – один из стимуляторов. Проблемы начинаются в тот момент, когда люди ловят меня на улице и ожидают увидеть его – того, другого, большого Фредди. Но я – другой человек, намного спокойнее. Нужно строго отделять созданный для шоу образ от частной жизни, иначе тебя ждет шизофрения. Такова цена, которую приходится платить. Только не думайте, что я очередной богатей, плачущийся по пьяни на жизнь. Музыка – вот что дает мне силы. С этим мне повезло по-настоящему.
И что же он думает теперь предпринять?
– Я люблю раздувать дикие драмы из ничего, такой уж я человек, – на секунду мелькает Большой Фредди, мелькает и исчезает.
– Деньги летят как листовки с самолета, лесть льется рекой, я сижу и выбираю, где мне жить – здесь, в Монтре, или в самом шикарном районе Лондона. Я мог бы купить дом в Нью-Йорке, Париже, везде, где захочу. Я развращен мотовством до глубины души. Во всяком случае, именно этого ожидает публика от парня со сцены… Но если честно, я каждый раз жалею, когда шоу заканчивается, – наконец признается он.
И тут же продолжает:
– Быть в одной из главных групп планеты – не фунт изюму. Ведь
