что ей нравилось ощущать контроль над полетом. Даже столь редко берясь за ручное управление корабля, она любила называть его «своей ласточкой».
– Уверена? – поинтересовался он, глядя на Лидер, откинувшуюся назад в кресле пилота.
– Кому-то же нужно следить за всем, пока вы, лодыри, ужинаете.
– Я принесу твою порцию.
– Спасибо, – ее голос показался Мэйнсу странным. Не ослабевшим, но каким-то отсутствующим.
– Ты в порядке?
– Ага. То есть нет. Просто думаю об Уиллисе и Рейнольдс, и всех тех людях, которых, скорее всего, потеряли другие отряды. Размышляю о том, во что мы ввязываемся.
– Именно поэтому мы здесь. Именно поэтому мы должны пристально приглядывать за всем этим, – сказал он, кивнув на уже опустевший экран.
– Наверное, я всегда думала, что нас ждет легкая миссия.
– Просто полеты на границах человеческих исследований?
– Ага. Типа того, – Лидер улыбнулась ему, почти сказала что-то, но отвернулась. Мэйнсу хотелось задержаться в этом мгновении. Оба они боролись с возникшей между ними близостью, редко говоря о ней, и тем не менее чувствовали ее и Мэйнс, и Лидер. Иногда он думал, что это любовь, но перед лицом громадного, губительного космоса сама идея подобного чувства казалась пустой и бессмысленной.
Более того, эта мысль угнетала его.
Посмотрев еще какое-то мгновение на Лидер, отстукивающую ногой свой собственный ритм, он покинул кабину и отправился в комнату отдыха.
МакВикар приготовил отличный ужин, и теперь все сидели вместе за столом, обсуждая сообщение генерала, но в воздухе чувствовалось напряжение. В ожидании чего-то неизвестного они нервничали, подшучивали и ругались. Немало времени они провели вместе на корабле, и, несмотря на достаточное число мест, где можно было легко уединиться – ведь на каждого из них отводилась личная кабина со своим душем, и ко всему прочему на корабле были оранжерея, где они выращивали свежую еду, спортзал, отсек, где хранились дроны и маленький шаттл, – именно это помещение стало сердцем корабля. Здесь имелись игры виртуальной реальности, обширная библиотека, удобные кресла и даже небольшой бар. Морпехи одомашнили это место, сделали только своим, эдаким домом «Пустотных Жаворонков» вдали от настоящего дома. Так или иначе, все зависело от людей, окружающих друг друга.
Но казалось, что смерти Уиллиса и Рейнольдс сделали корабль больше, принеся в дом осознание серьезности и опасности миссии. Все изменилось.
Негромкая сигнализация Фродо испугала проснувшегося Мэйнса. Какое-то время он, тяжело дыша, оглядывался вокруг, пытаясь понять, где находится.
– Включить свет, – сказал он, и приглушенной свет разлился на панелях по всей комнате.
– Что за… – пробурчала Лидер, глядя на него одним открытым глазом. – Дерьмово выглядишь.
– Фродо, – сказал он, усаживаясь на кровати. Мэйнс посмотрел на время, натянул
