(служить батраком) приводится Ахиллом как пример самого несчастного положения на земле (Од. XI, 489). Эти феты должны были составлять большинство простых ратников, следовавших за героем на войну, или наполнять многочисленные в то время шайки сухопутных и морских разбойников.
Положение свободной женщины в героическое время не было стесненным. Она не содержалась в затворничестве, как на востоке или у нас в допетровское время, и пользовалась значением в семье. Мы видим еще, правда, существование обычая покупать жену у ее родителей большими подарками (платить вено, калым), обычая общего народам, стоящим на низкой ступени развития, и естественно влекшего за собою подчинение и бесправие жены, но все-таки женщины пользовались влиянием в семье, уважением в обществе и даже большей свободой, нежели в исторические времена. Хозяйкою дома считалась только законная жена (κουριδιη или µνηστη αλοχος, ακοιτις), часто пользовавшаяся нежною любовью со стороны мужа (Андромаха, Пенелопа и др.). Женщины не были совершенно исключены из мужского общества, нередко появлялись в мужском отделении дома даже в присутствии посторонних лиц, принимали участие в беседах и приобретали даже славу мудрых советниц и народную любовь (например, Арета, см. Од. VII, 65–78).
Рабы (δµωες)[8], приобретаемые покупкою, или военнопленные часто упоминаются в поэмах. Они обрабатывали земли своих господ, пасли стада, служили в доме. Положение их в описываемую эпоху было гораздо лучше, нежели в исторические века, когда раб не признавался даже человеком, а просто телом мужским или женским (ср. выше, разд. I, гл. 1, § 1). В героический век все классы общества стояли почти на одной ступени развития, и потому рабы немногим отличались от господ, тем более что многие из них, взятые на войне, были знатного и даже княжеского происхождения. Гомер особенно сочувственно относится к Одиссееву свинопасу Эвмею и придает ему эпитет διος, которым отличает он и царей. Такое сочувственное отношение доказывает, что положение рабов не было тяжело; особенное значение среди них имели пастухи, так как им вверялся главный предмет богатства господина. С другой стороны, при простом складе тогдашней жизни занятия, удовлетворявшие насущным ее потребностям, не считались постыдными, так что не только обыкновенные смертные, но даже цари и их дети не гнушались физического труда (Одиссей сам сколачивает себе кровать, Парис пасет стада своего отца) и тем самым еще более смягчали отношения между рабами и господами, иногда доходившие даже до взаимной любви и полного равенства (Эвмей и няня Эвриклея пользуются любовью всей семьи Одиссея и платят ей тем же. Козопас Мелантий сидит за одним столом с женихами. Од. XVII, 256). Хуже было положение невольницы (δµωαι, αµφιπολοι, – последним именем назывались приближенные к госпоже), которых было больше и с которыми обращались строже; на них лежали самые тяжелые домашние работы: они носили воду, мололи муку на ручных мельницах, стирали платье, пряли и ткали. Впрочем, в последних работах
Слово δουλος у Гомера не встречается, ανδραποδον встречается только раз (Ил. VII, 475), δουλη два раза (Ил. III. 409; Од. IV, 12).
