не видит…
– Какая неумелая попытка выдавить из меня скупую слезу. – На вроде искренние слова резанула жёстким тоном Марта и, словно провоцируя, беззвучно рассмеялась.
– Ну и змея… За что только мужики тебя любят?..
– Может, за то, что красивая?
– Да нет… Тут другое. – Неприятно усмехнулся. – За то, что никому не принадлежишь! – Жёстко ткнул твёрдым пальцем в поверхность стола и нахмурился.
В негодовании качнул головой, будто сам себя за проявленную до этого неоценённую мягкость пеняя, как взглядом за Алёну зацепился и опомнился, подобрался, о нежеланных свидетелях припомнив. Смотрел долго и испытующе. Вроде даже собирался что-то сказать, как вдруг его окликнули грубым тоном.
– Гарист! – Прозвучало невдалеке и Алёна вздрогнула, распознав на слух устрашающее в криминальном мире прозвище.
Разглядев подобную реакцию, мужчина скривил уголок рта и прищурился на один глаз, вмиг сметая с лица все мягкие черты и интеллигентные мотивы. Сквозь приоткрытую челюсть можно было разглядеть вялые шевеления языка – это он её страх уловить, распробовать пытался. Всё исчезло, как и не было, когда Марта мужской ладони коснулась. Он и сам тогда дёрнулся, остро на неё глянул, но того приказа, что в глазах прочёл, послушался.
– Приятного вечера. – Резко встал, скрипнув ножками стула по паркету, и, не бросив на Алёну более ни единого взгляда, направился к другому столику в противоположном конце зала.
Он ушёл, а Марта осталась. И Алёна с ней. С Мартой… И только сейчас, в этот самый момент задумалась над тем, а кто же она?.. Эта самая Марта… И какую роль может сыграть во всей этой истории?
Пусть и редкие, но значимые фразы, брошенные её знакомыми, невзначай рисовали отнюдь нелицеприятную картину. Эльзин… Скользкий и хитрый, он уже много лет во всех кругах значился, как заместитель Бортновского. Старик Решетов – этого можно смело списать со счетов, Алёна уверена, он будет знаком с каждым, кто в той или иной степени интересуется ювелирными украшениями и драгоценными камнями, а Марта не раз в устной форме успела похвалиться коллекцией. Что же касается последнего… Гарист. Именно Гарист был правой рукой ныне покойного Самохина, знала наверняка. И его последняя фраза… «Саше бы понравилось»… На Марту посмотрела и под её прямым, уверенным взглядом поёжилась. Самохин Александр Владимирович. Саша?..
Вдруг Алёна перед собой уже не Марту увидела. Воспоминания совсем другую картинку рисовали, в другое место несли. Громкие похороны… У некоторых и свадьбы не такие шумные, как эта прощальная церемония. Алёну, как журналиста, близко не подпускали, но отсутствие за её спиной фотографа сыграло значимую роль, и охрана массово бросилась совсем в другую сторону, оставляя молоденькую корреспондентку без должного внимания. Подойти ближе было по-прежнему нельзя, но вот разглядеть и запомнить… Самое яркое, пожалуй, событие похорон, ровно в ту же минуту развернулось, выставляя непозволительные эмоции на суд общественности.
