а сколько вам лет? – растерянно прошептала я.
– А сколько дадите? – озорно хихикнула она.
– Раньше я сказала бы, что вам лет двадцать семь, максимум тридцать, но математика вещь беспощадная, и, понимая, что это невозможно, теряюсь в догадках.
– Мне слегка за сорок, – заговорщицким шепотом прошептала она, – только никому не рассказывайте.
– В жизни не подумала бы.
– Когда мы вместе выбираемся на публику, прием это или выставка, Егор меня Татьяной кличет, чтобы не дискредитировать, – рассмеялась женщина. – Это мой агент придумал. Он полагает, что кардинально менять свою жизнь и к тому же достигать успеха могут лишь юные. Вернее, уверяет, что так думают большинство людей и потенциальных клиентов.
– Ваша популярность растет, может быть, он знает, что делает.
– Наверное. Мне хочется лишь писать да танцевать, а агент проделывает всю остальную работу. Поэтому, как правило, я с ним не спорю.
– Но несмотря на массу плюсов, которые пришли с популярностью, недоброжелатели или неадекватные поклонники у вас все же имеются.
– Похоже на то. С другой стороны, я ведь не медовый пряник, чтобы всем подряд нравиться. Правда?
– В том и проблема. Может статься, что вы слишком сильно понравились кому-то совсем странному.
– Полагаете, что это может быть моя вина?
– Ни в коем случае! Это скорее беда. И я считаю, что разобраться во всем необходимо, чтобы исключить риски и спать спокойно по ночам. То есть вы можете меня нанять лишь временно, как, собственно, и делают многие мои клиенты. Чтобы вычислить проблему и устранить ее. И мама перестанет волноваться. Вера рассказывала, что стала страдать бессонницей от постоянных переживаний.
– «Устранить» в смысле «убить»? – странным образом Татьяна ухватилась лишь за часть фразы.
– Я воспитывалась как воин и до того, как уйти на вольные хлеба, служила государству, бывала в командировках и участвовала в операциях. Так что убивать мне, разумеется, доводилось. Но сейчас я имела в виду не это. Арестовать, предъявить обвинения, предоставить улики, что всплывут во время расследования. А дальше по обстоятельствам: тюрьма или клиника, если выяснится, что человек совсем неадекватный. План такой примерно: стрелять будем только в крайнем случае, если жизни клиента имеется прямая угроза.
– Пожалуй, я вынуждена пояснить вам, Женя, почему эта неприятная ситуация меня не слишком пугает.
– Вы думаете, что знаете отправителя? – догадалась я.
– Все же вы невероятно проницательны, Женя, – усмехнулась Татьяна, – впрочем, полагаю, это профессия некий отпечаток накладывает.
– Возможно. Так вы мне расскажете?
– Конечно, а вы пока пейте чай. И угощайтесь: печенье, пряники, варенье и мед, сахара, простите, не держу.
– Спасибо, я тоже без сахара пью.
– Собственно, история не будет долгой. Несколько лет назад
