моего личного воздушного замка рухнула. Хотелось разрыдаться – громко, как в детстве, однако я запретила себе плакать. И повторяла, что буду сильной, смогу сдерживать себя, перестану думать о нем. Слезы действительно схлынули, однако саднящая боль в душе осталась. В горле – тоже. Кажется, я и в самом деле стремительно заболевала.
Мы заехали в аптеку, и Влад хотел купить мне лекарства, однако я не позволила ему сделать это.
– Я сама, – сказала я, нахмурившись, и он отошел.
– Мне было не по себе, – уже в машине сказал Савицкий. – Я привык платить за девушек.
– И покупать им дорогие подарки, знаю, – отозвалась я, вспомнив разговор девушек в туалете ресторана.
– Логика? – полюбопытствовал он, не став отрицать мои слова.
– Нет, слышала кое-что о тебе, – призналась я, сжимая дрожащими руками пакетик из аптеки.
– Плохое?
Мы остановились на светофоре, и Савицкий внимательно посмотрел на меня. В его кофейных глазах было любопытство. Что ему ответить, я не знала. Устало пожала плечами, чувствуя, что голова заболела сильнее.
– Просто многим интересно, зачем парень из такой семьи, как у тебя, приехал к нам в город и перевелся в наш вуз. Вокруг твоего образа витают домыслы.
– Вот как. Я действительно люблю дарить подарки. Мне нравится наблюдать за эмоциями. В том числе за твоими.
– И какие они, мои эмоции? – спросила я, хотя, честно говоря, мне было все равно.
– Разные. Радость, грусть, интерес, смущение, удивление, восхищение. Сейчас – отчаяние, – сказал вдруг Влад. – Но при мне ты никогда не раскрываешься. Я не могу почувствовать тебя полностью, Дарья. Ты мне не доверяешь?
Его вопрос удивил меня.
– Влад, я знаю тебя недостаточно хорошо. Как я могу доверять тебе или не доверять?
– Ты права. Верно.
На этом наш разговор закончился. Влад довез меня до дома, и первое, что я поняла, – машина Дани припаркована рядом с подъездом. Он вернулся. И я смогу с ним поговорить. Он должен объяснить свой поступок. Я имею право знать, что случилось. Уже на улице я искренне поблагодарила Влада за помощь.
– Извини, что пришлось возиться со мной, – сказала я и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. – Мне неловко.
– Все в порядке. Я провожу тебя до квартиры, – ответил он.
– Я сама, спасибо. Ты и так много для меня сделал, – отказалась я, чувствуя себя должницей.
– Я эгоист, Дарья. Мне будет спокойнее, если я буду точно знать, что ты – дома. Идем, – не отступался Савицкий.
Я глянула на окна квартиры Матвеевых – мне почудилось, что кто-то смотрит на меня из-за шторы, но оказалось, что это очередная иллюзия. Возможно, мне просто хотелось, чтобы на меня кто-то смотрел. Возможно, мне хотелось, чтобы это был Даня.
Мы пошли к подъезду. Минута – и я стояла напротив своей двери. Во мне теплилась надежда, что Даня выйдет на площадку и увидит меня, но этого не произошло. Он не появлялся.
– Напрашиваться
