всегда была в его голове. Всегда. Обида во мне вспыхнула с новой силой.
– А ты – с Савицким, – вырвалось у Матвеева.
– О да, он замечательный, – мило улыбнулась я. – Я от него в восторге. Мой малыш.
– Между вами что-то было? – вдруг спросил Клоун, сводя густые брови к переносице. Надо было послать его куда подальше, но я решила немного отомстить.
– Было, – улыбнулась я еще шире, не боясь больше смотреть в его стальные глаза. – И я от него в восторге. С ним было хорошо. Лучше, чем с тобой. Ах да, прости, с тобой вообще ничего не было. Прости.
Из-за надлома я стала другой. И иной раз сама себя переставала контролировать. Поэтому сейчас я тоже не сразу осознала, что сказала.
– Решила взять с него пример и тоже немного поиграть со мной? – усмехнулся Даня. Он заводился – я чувствовала это. И это пробуждало во мне злую радость. Она сменила растерянность, что пришла ко мне на занятии вместе с его помощью.
– Зачем мне с тобой играть? – спросила я. – Не нужно проекций. Со мной играл ты, а я всегда была искренна.
– Скучаешь? – Его странные вопросы и пристальный взгляд сбивали с толку, но я держалась. Не сдавалась.
– Нет.
Наверное, нужно было спросить: «А ты?» Но я не стала этого делать – к тому же у меня зазвонил телефон. Очень вовремя.
– Да, Влад, – проворковала я.
– С ума сошла? – осведомилась Танька.
– Конечно, конечно.
– Всегда знала, что моя сестричка не в себе, – хмыкнула она. – Приезжай к нам в гости на выходные с ночевкой. Поболтаем. Сопли свои польешь в мою металлическую жилетку.
– Да, милый. Обязательно приеду к тебе, – заявила я.
Матвеев усмехнулся и резким жестом пригладил волосы. Кажется, разговор его напрягал.
– Заметано, – обрадовалась Танька. – Но если ты все еще будешь находиться в таком странном состоянии, то, пожалуй, не приезжай. Лучше съезди к доктору.
– И я скучаю, – весело ответила я, прикрыла телефон ладонью, мило пожелала Матвееву удачи, искусственно улыбнулась в последний раз и ушла, дрожа от негодования.
– Всё в порядке? – спросила Полина с тревогой, когда я была уже на первом этаже.
– Что он тебе сказал? Извинялся? – наперебой стали спрашивать и Сашка с Самирой. Но я только рукой махнула.
– Решил сказать мне, что я всегда могу попросить его о помощи. Мальчику захотелось игры в благородство. Вот и все, – ответила я. – Девочки, давайте не будет о нем. Я устала.
Подруги настаивать не стали. Более того, стоило нам выйти из корпуса, как к Самире подкатил ее художник – тот самый Лео. Вблизи его лицо с тонкими, даже изящными, чертами показалось мне еще симпатичнее, да и сам он производил приятное впечатление. Больше всего мне понравились его глаза густого синего цвета. Они были мягкими и приветливыми и лучились внутренним светом.
– Самира! – крикнул он на ходу. – Привет!
– О,
