находящимся на низовом уровне аксакалам – главам больших семей. В условиях неограниченной полигамии такие отцы семейств располагали десятками, а иногда и сотнями отпрысков, беспрекословно подчинявшихся главе своего клана. Данный вид подчинения являлся не только и не столько данью патриархальным традициям. Старики были носителями драгоценных знаний, без которых в суровых степных условиях выжить было нельзя.
Как пишет Н. Э. Масанов, «чаще всего нормальное функционирование кочевого типа хозяйства обуславливалось в прямом смысле слова, прежде всего, качественно-количественным объемом знаний общественного лидера и каждого индивида. …Как правило, о всех нюансах и особенностях природных циклов, географии расположения сезонных пастбищ, кратчайших и разнообразных маршрутах кочевания, мест водопоя, гидрохимического состава водных источников, циклов продуктивности растительного покрова, степени его поедания и усвоения скотом, процесса нажировки и качества физического состояния животных, атмосферных осадков и паводкового разлива рек, времени установления и схода снежного покрова и о многом другом знали только лишь отдельные аксакалы (седобородые)».
Именно сообщество аксакалов зачастую определяло общественное мнение. Игнорировать их не могли ни ханы, ни бии, ни батыры.
К 1730 г. казахам удалось завершить тяжелую войну с джунгарами, вытеснив их как из Присырдарьинского региона, так и из степей Сары-Арки[9]. На западе за Яик были выдавлены калмыки. Продолжались лишь конфликты с башкирами, которые не удавалось окончить миром. Стороны, устав от войны, решили пойти на переговоры. В знак доброй воли влиятельный казахский батыр Бокенбай оказал содействие в освобождении сорока башкирских семей, проживавших среди каракалпаков. Это были дети и внуки участников башкирского восстания 1662–1664 гг., после поражения бежавших на р. Сырдарью. Здесь они оказались в зависимости от каракалпакских ханов и были обложены ежегодной податью.
Но переговоры зашли в тупик, поскольку не размен пленников и возврат угнанного скота были камнем преткновения, а установление принадлежности территорий. Стороны не могли прийти к согласию, поскольку не без оснований считали себя законными владельцами бывших земель Ногайской Орды. В итоге они решили обратиться к российской императрице как к своеобразному третейскому судье. Летом 1730 г. группа казахской знати во главе с ханом Абулхаиром снарядила в Россию посольство, которое имело на руках прошение, в котором от лица хана говорилось следующее: «Наше заявление к Вашему величеству состоит в том, что с подданным Вам башкирским народом, который находится за Уралом, у нас близких отношений не было. Желая быть совершенно подвластным Вашему величеству, я посылаю своего посланника вместе с Вашим подданным Алдарбаем. Этот Алдарбай требовал посланника от нас к Вашему величеству, и поэтому мы Абулхаир-хан, с подвластным мне многочисленным казахским народом Среднего и Малого жузов, все преклоняемся перед Вами, являемся
Казахский мелкосопочник, территория современных Карагандинской, Акмолинской, а также части Павлодарской, Восточно-Казахстанской и Костанайской областей.
