42 000 – 43 000 чел. Вместе с призванными в ходе мобилизации офицерами запаса и произведенными поручиками в июле – августе количество офицеров дошло до 80 000 чел. Потери в 1914–1915 годах. составили 45 115 офицеров[6]. Участник войны пишет: «Число офицеров было совершенно недостаточным. В полках оставалось не более 15–20 кадровых офицеров; выбывших заменила полная энтузиазма молодежь, вступавшая в военные училища в 1914 году; а их поредевшие ряды пополняла молодежь последующих выпусков из военных училищ и школ прапорщиков, уже носившая в себе элемент усталости от войны, появившийся в России в 1915 году. Некомплект офицеров был велик: командир роты мог радоваться, если у него было два взводных командира – часто бывал только один; на прочих взводах стояли унтер-офицеры»[7].
Тем не менее причины поражений были слишком очевидны: явная нехватка оружия, боеприпасов и технических средств ведения боя. Те, кто предпочел борьбу сдаче в плен, жаждали расчета за понесенные унизительные поражения, ставшие следствием не отсутствия отваги, а кризисной нехватки патронов и снарядов. Пережив критический момент, в России вновь готовились наступать. К началу кампании 1916 года войска окрепли. Так, в конце января на станции Дрисса проходил царский смотр частей 1-го кавалерийского корпуса ген. В. А. Орановского. Перед императором Николаем II прошли 8-я и 14-я кавалерийские дивизии, Сибирская казачья дивизия, 1-я и 2-я самокатные роты, сводный пехотный батальон новообразованной 124-й пехотной дивизии. Вечером 30 января император записал в своем дневнике: «…Все части представились в прекрасном виде, конский состав в отличных телах. Одежда и снаряжение прямо щеголевато».
Российская промышленность, преодолев свои трудности, с каждой неделей наращивала объемы выпуска военной продукции. Многое давали и поставки союзников (хотя, конечно, и несравнимо с техническим обеспечением англо-французских армий на Французском фронте). И все-таки вооружения и боеприпасов не хватало – недаром сотни тысяч винтовок, поставленных из-за границы, немедленно поступали в войска, создавая разнообразие систем и калибров, что затрудняло снабжение частей боеприпасами. Приходилось обучать людей в тылах устаревшими винтовками, а на фронт отправлять иностранные винтовки, варьируя их по армиям и фронтам.
Нельзя забывать, что значительные потери понес и неприятель. Это сказалось уже хотя бы в том, что наступление австрийцев в Галиции и германцев в Литве осенью 1915 года было остановлено контрударами. Неприятель явно выдохся, разбросав свои силы по необъятным просторам западной окраины Российской империи, и теперь следовало вновь идти на Запад. Зимой 1915–1916 годов русские армии Юго-Западного фронта провели сравнительно удачные частные операции под Чарторыйском (8-я армия) и на реке Стрыпе (7-я и 9-я армии). Австро-германцам был нанесен значительный урон, на ряде участков противник был отброшен в глубь своей территории. Но, самое главное, эти бои показали, что время поражений прошло: русские снова могут наступать и побеждать.
Великое
См.: Волков С. В. Русский офицерский корпус. – М., 1993.
Хочешь мира, победи мятежевойну! Творческое наследие Е. Э. Месснера. – М., 2005. С. 503.
