база. Режим надо будет ввести как у американцев и даже строже.
4/V-46
Георгия выводят из Секретариата[34]. Коба разгневан, что открылись безобразия по самолетам. А что безобразия? Сколько их было. Думаю, это временно[35]. Георгий Кобе нужен. Он и я у Кобы главные помощники по экономике. Вознесенский заедается, а толку все меньше. Вижу по Спецкомитету.
Надо активнее использовать немцев и немецкое оборудование, но использовать и вывозить надо с умом[36]. Предупредил Ванникова и Первухина и особенно Завенягина.
10/VI-46
Семенов обижается, привлекают меньше, чем он считает[37]. А как иначе? Он хочет работать как ученый, а Игорь работает с учетом агентурных данных. Мы убедились, это не дезинформация, так что будем полностью после проверок использовать. Семенов этого не знает, и пусть не знает. Пусть занимается теорией и расчетами, а Бомбу будут делать Игорь и Харитон[38]. За Игорем плутоний, за Харитоном конструкция[39].
15/VI-46
Американцы пригласили наших представителей на испытания Атомной бомбы[40]. Хотят испугать? Не испугают. Но поехать надо.
Круглов[41] и Жук[42] вышли в Правительство с предложением о возобновлении работ по каналу Волга – Дон. Эта мысль была до войны, сейчас они подработали и готовы поработать. Я поддерживаю.
24/VI-46
Разбирался с очередной склокой у Тевосяна[43] с Вознесенским. На этот раз разошлись по стали и прокату. Вознесенский барин, глубоко не вникает, а Иван человек горячий, зато тщательный. Остое…ло мне это дерьмо с Вознесенским. Сам путает, а сваливает на других. А мне разбирайся[44].
Сам удивляюсь, как нервы выдерживают. Ну, ладно. Кобе еще тяжелее.
В опубликованных архивных документах можно отыскать разъяснение дневниковой записи от 2 июля 1946 года. В июне 1946 года И.Т. Тевосян обращался к Л.П. Берии с обстоятельной деловой запиской (копия – Н.А. Вознесенскому), в которой, тем не менее, прорывались кипящие в Тевосяне эмоции и которая начиналась так:
«В связи с заявлением тов. Вознесенского на Бюро Совета Министров о том, что он рассматривал со мной 2 раза по 4 часа разногласия по плану производства на III квартал, считаю необходимым доложить следующее:
1. Тов Вознесенский со мной не рассматривал разногласий по плану выплавки стали и производства проката на III квартал с.г.
2. У заместителя Председателя Госплана СССР тов. Силуянова 15 мая рассматривались только разногласия по плану производства кокса и чугуна. Разногласия по плану выплавки стали были рассмотрены частично, а по производству проката разногласия вовсе не рассматривались…»
И т. д.
На этой записке Вознесенский в свойственной ему манере начертал:
«т. Берия Л.П.
т. Тевосян
На заседании 4 мая 1946 года Г.М. Маленков был выведен из состава Секретариата ЦК, однако фактически сохранил свое положение в деловом окружении И.В. Сталина. Причиной стали старые грехи: во время войны Маленков курировал преимущественно авиационные вопросы, а после войны открылось, что нарком Шахурин скрывал выпуск некачественных самолётов, а командующий ВВС Новиков их принимал. Оба пошли под суд.
Л.П. Берия не ошибся. 5, 8, 10, 14, 17, 18, 22, 24 мая, а также на протяжении всего июня (7 раз) и июля (4 раза) Маленков и Берия присутствовали на совещаниях у Сталина в Кремле. 13 мая 1946 года Сталин подписал Постановление СМ СССР о создании специального комитета по реактивной технике во главе с Г.М. Маленковым. А 2 августа 1946 года Г.М. Маленков был назначен заместителем председателя СМ СССР с возложением на него наблюдения за работой министерств электропромышленности, промышленности средств связи и связи.
В советском Атомном проекте активно и успешно работало от 300 до (по некоторым данным) 1000 немецких учёных и технических специалистов, среди которых были такие крупные фигуры, как профессора Герц, фон Арденне, Позе, Риль и др. Профессор Николаус Риль был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Ряд немецких специалистов после успешного испытания первой советской атомной бомбы РДС-1 получили правительственные награды и были удостоены звания лауреата Сталинской премии. См. также примечание 1 к записи от 27 мая 1945 года.
См. примечание 2 к записи от 28 февраля 1946 года.
Харитон Юлий Борисович (1904–1996), физик и физикохимик, академик (1953), трижды Герой Социалистического Труда (1949, 1951, 1954), лауреат Ленинской премии (1956), трижды лауреат (1949, 1951, 1953) Сталинской премии, с 1946 по 1993 год руководитель старейшего советского центра разработки ядерного оружия – КБ-11, впоследствии ВНИИ экспериментальной физики в «Арзамасе-16» (ныне г. Саров).
Очень важная запись, вскрывающая суть распределения работ по первой атомной бомбе РДС-1 между различными коллективами учёных. Институт химической физики Н.Н. Семёнова был в научном отношении сильнее, чем коллектив КБ-11 в Сарове в начале своего существования, однако И.В. Курчатов и ученик Н.Н. Семёнова, главный конструктор КБ-1 Ю.Б. Харитон, имели доступ к разведывательным данным и поэтому могли работать быстрее и смелее. А тогда фактор времени был решающим.
6 мая 1946 года правительство США обратилось с предложением направить «двух правительственных представителей и одного наблюдателя из прессы» на испытания «Кроссроудс», намечаемые в июле и августе 1946 года в атолле Бикини (Маршалловы острова). 3 июня 1946 года Политбюро приняло решение направить в США «тт. Скобельцина Д.В., с заменой Мещеряковым М.Г., Александрова С.П. и Хохлова А.М.».
Министр внутренних дел СССР.
Жук Сергей Яковлевич (1892–1957), инженер-гидротехник, академик (1953), окончил Петербургский институт инженеров путей сообщения в 1917 году, один из строителей Беломорканала и канала Волга – Москва, с 11.03.48 г. главный инженер Волгодонстроя МВД СССР. Герой Социалистического Труда (1952), депутат Верховного Совета СССР 1–4-го созывов, лауреат Сталинской премии (1950, 1951). Похоронен в Кремлёвской стене.
Тевосян Иван Тевадросович (1901–1958), инженер-металлург, с 1927 года работал на заводе «Электросталь», стажировался в Германии на заводах Круппа (тот предлагал Тевосяну остаться работать у него на самых выгодных условиях). С мая 1940 по июнь 1949 года нарком (министр) чёрной металлургии и министр металлургической промышленности. Герой Социалистического Труда (1943).
Берии действительно приходилось много заниматься вопросами металлургии, но в данном случае речь шла о настолько конкретных разногласиях, что разборка по существу отняла бы у Берии все его рабочее время за несколько дней. Позволить себе это он, конечно, не мог. А разбираться надо было. Так что тратить время на поездки по улице Горького для поиска юных наложниц, как это утверждают «демократы», Берия возможности не имел.
