управления стала всё шире внедряться защищённая высокочастотная связь («ВЧ»).
Объективно рассмотренная активность Берии всё более убеждала как Сталина, так и остальных членов Политбюро в том, что Ежова необходимо поскорее заменить Берией. Одновременно в работе НКВД обнаруживалось всё большее число даже не недостатков, а пороков и преступлений, совершаемых в том числе скрытыми врагами в системе НКВД.
Берии не было нужды создавать «липовые», дутые дела – ситуация была неприглядной и так. Болячки в НКВД накапливались ещё во время существования ОГПУ, особенно если учесть, что органы ВЧК – ОГПУ – НКВД всегда были соблазнительным местом для проникновения туда противников строя по всему политическому спектру – от прямых антисоветчиков-белогвардейцев и иностранной агентуры до троцкистов и правых.
При этом разница в подходах к репрессивным мерам у Ежова и у Берии хорошо видна из анализа их совместного спецсообщения Сталину от 15 октября 1938 года об арестах жён изменников Родины.
Со ссылкой на оперативный приказ НКВД СССР № 00486 от 15.08.1937 г. сообщалось, что приказ предусматривал «арест жен изменников родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осуждённых военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории, начиная с 1 августа 1936 года» с тем, чтобы в дальнейшем вместе с арестом мужей производились аресты и жён, с последующим заключением их в лагеря или высылкой на срок от 5 до 8 лет.
Это был подход Ежова – всех под одну гребёнку.
Однако далее в спецсообщении было сказано так:
«В дальнейшем считаем целесообразным репрессировать не всех жен осужденных…, а только тех из них:
а) которые были в курсе или содействовали контрреволюционной работе своих мужей;
б) в отношении которых органы НКВД располагают данными об их антисоветских настроениях…» и т. д.
И это был, конечно же, новый подход Берии – дифференцированный, а не огульный. Он требовал иной, более высокой, культуры следствия, но был, конечно, гуманным.
Думаю, читателю будет небезынтересно узнать об одной цифре, приведённой в этом совершенно секретном сообщении НКВД СССР № 109173. Из него со всей очевидностью следует, что за два года активных репрессий, с 1 августа 1936 по октябрь 1938 года в СССР было осуждено Военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории (то есть не только к расстрелу, но и к лишению свободы) всего 18 тысяч человек, а не те мифические 350 тысяч якобы только расстрелянных партийных и советских работников, которые как появились в хрущёвские времена, так, по сей день, и гуляют в мозгах «записных» «демократов».
1/X-38
Не думал, что положение дел в Москве, в Наркомате и вообще в Стране такое хреновое. У нас в Грузии мы сильной внутренней оппозиции уже не имеем, а тут голова пухнет. Активность врагов большая. На днях Богдан[32]
Кобулов Богдан Захарович (1904–1953), с 1922 года сотрудник Берии по ГрузЧК, затем на руководящих постах в ОГПУ – НКВД ЗСФСР и НКВД Грузии, в 1935 году находился на разведывательной работе в Персии, с середины сентября 1938 года начальник 4-го (секретно-политического) отдела 1-го управления НКВД. Занимал различные посты в центральном аппарате НКВД СССР и затем в Грузии. После смерти Сталина был назначен 1-м заместителем министра внутренних дел СССР. Арестован по «делу Берии» и 23 декабря 1953 года расстрелян.
