отмены крепостничества прошло лет шесть, когда он, тогда молодой парень, здесь с девкой согрешил, в этом капище. С моей бабкой, значит, свадьбы они дожидаться не захотели. А спать пошли в хатку, к родителям, чтоб поутру сено косить. Ну и утречком сюда смотались, чтоб еще разок на зорьке помиловаться. Пришли, значит, и остолбенели. Тут в пещере стрельцы побитые лежали, в кафтанах, с пищалями и бердышами.
– Так что такое творится на белом свете! – капитан потрясенно захлопал глазами.
– Подожди, Андрей! Прадед, как тела увидел, так настрого запретил о том кому-то говорить, дабы полицию сюда не привадить. Три холмика видели перед Камнем? В одном женки зарезанные погребены. Рядом с ними татар тех зарыли, а в стороне еще несколько камней. Так вот под ними стрельцы те побитые лежат, что дедом и прадедом похоронены. Вот такие дела здесь были, но о том мы, Фомины, завсегда молчали. Потому что место это клятое. Шмайсер, Попович! Разгребите в углу сено, под ним оружие разное спрятано. И притащите сюда, сейчас увидите все собственными глазами.
Механик-водитель и радист кинулись в угол, разгребли сено и с удивленным оханьем извлекли длинную старинную пищаль с шестигранным и толстым стволом, потом топор с широким лезвием полумесяцем. Затем появились на свет две кривые сабли и охапка из мелких колец, которая оказалась порядком разорванной кольчугой.
– Твою мать! Первый раз в жизни такое вижу! – только и сказал капитан, разглядывая старое оружие.
– Надо же, так это бердыш?! – Попович крутил в руках топор. – Я такой же в кино видел, там фильм крутили про этих, как их… А, хрен с ними, потом вспомню. А это пищаль?
– Да. Пищаль и бердыш стрелецкие, сабли и кольчуга от татар остались. Все остальное оружие давно в кузнице перековано…
Фомин устало прикрыл глаза, а остальные с увлечением загремели железом, разглядывая старинное оружие. Но тут неугомонный Шмайсер заговорил о совершенно ином.
– Я вам так скажу, по школе еще помню. Крепостное право отменили у нас вроде в 1861 году. Берем шесть лет – значит, стрельцы появились в 1867. Так?! А в 1905 году уже появились татары эти. Прошло от того времени 38 лет. И все творилось осенью…
– Сейчас начался сентябрь 1943 года. И тоже осень, и ровно 38 лет прошло…
– Получается, – Шмайсер прищурился, – что это как-то запускается с определенной частотой, как такт дизеля. Допустим. Хотя это попахивает мистикой. Но что-то должно этот процесс запускать?
– Так «светлячки», помнишь, пошли, когда Федотыч к стене прислонился? Что перед этим было?
– Да ничего не было, – Попович растерянно пожал плечами. – Бой был, Федотыч, вон, пришел, у стенки сел…
– Кровь! – Фомин подскочил на месте. Его глаза горели, он тер виски ладонями. – Я же руку вытер о стену, помнишь? Бабка здесь невинности лишилась, и дед говорил, что на полу «светлячки» видел, когда уходил! Пару секунд горели и погасли разом… И с татарами… Дядька здесь руку косой порезал. Дождь был, они
