Вес арбалетного болта доходил до ста граммов, убойная дальность – до двухсот метров, а броню в виде кольчуги или колонтаря болт пробивал с расстояния до двадцати пяти-тридцати шагов. Щиты надежным укрытием от арбалетного болта не являлись – в отличие от стрелы, пущенной из лука.
На Руси арбалеты величали самострелами. Существовали они в крепостях иногда довольно больших размеров, и вместо болтов использовали круглые камни или небольшие свинцовые ядра.
Михаил решил испытать арбалет и вскинул его к плечу. Прицельных приспособлений не было, но его и по болту навести можно было.
Он навел арбалет на торец бревна и нажал на рычаг. Щелкнула тетива, и почти без промежутка в бревно ударил болт.
Михаил подбежал и увидел, что болт попал довольно точно. Он попробовал его вытащить, но болт сидел прочно. Михаил качнул его за древко в одну сторону, другую. Древко обломилось, а наконечник так и остался в глубине бревна.
Михаил снова взвел тетиву, побежал к стене, взобрался на помост и осторожно выглянул в бойницу.
Мертвый Илья лежал на палубе ушкуя рядом с убитым татарином. Еще несколько татар, откинув трюмный люк, пытались определить – есть ли там что-либо ценное? В стороне группа татар человек из двадцати, сидя на мохнатых лошадях, спорили, показывая пальцами на монастырь.
Михаил навел арбалет на одного из татар на ушкуе и нажал на спуск. Болт попал татарину в спину, точнехонько между лопаток, и басурманин рухнул в трюм.
Остальные на потерю соплеменника не обратили внимания. Арбалет – не ружье, выстрела не слышно. Прямо оружие спецназа для тайных операций.
Михаил взвел тетиву еще раз, наложил болт. Теперь он целился в татарина, сидящего на коне спиной к нему, Михаилу. Спину самого татарина прикрывал небольшой круглый щит. Вот по нему-то и прицелился Михаил – умбон щита был как яблочко на мишени.
Михаил нажал на спуск. Болт попал в щит, пробил его и татарина. Тот завалился сначала на шею коня, а потом сполз на землю.
Татары закричали разом и принялись осыпать монастырские стены стрелами. У каждого из них за спиной висел колчан, и стреляли они довольно шустро. Стрелы с глухим звуком впивались в стены.
– Эй, добрый молодец, не расходуй попусту стрелы. Они тебе еще пригодятся, когда басурмане на приступ пойдут, – посоветовал ему монах, стоящий на помосте метрах в пяти от Михаила. В руках он держал боевой шестопер – оружие мощное, требующее большой физической силы. Такой шестопер мял латы и кирасы, как картон, ломал ребра и кости, от него не защищал стальной шлем. Как заметил Михаил, у большей части татар на головах были мисюрки – плоские, вроде чашки, шлемы.
Обозленные потерей двух воинов, татары снова полезли на стены. Только теперь они выбрали другую тактику. Половина татар на конях отъехали метров на пятьдесят-семьдесят, а другая половина начала штурм. Как только кто-то из защитников высовывался в бойницу, по нему одновременно стреляли два-три татарина.
Смена
