маршал Советского Союза Б. М. Шапошников, который в июле 1941 года сменил на этом посту Жукова, но ушел с него в мае 1942 года из-за болезни. Его преемниками стали генерал-полковник (с 18 января 1943 года – генерал армии, а с 16 февраля 1943 года – маршал Советского Союза) А. М. Василевский, сменивший Шапошникова в мае 1942 года и прослуживший начальником Генштаба до февраля 1945 года, и генерал армии А. И. Антонов, который стал преемником Василевского и оставался начальником Генштаба до 1946 года.25 В числе начальников важнейшего Оперативного управления были Василевский (пробывший на этом посту до апреля 1942 года, когда он стал первым заместителем начальника Генерального штаба), его преемник, генерал-лейтенант П. И. Бодин (возглавлял данное управление с апреля по декабрь 1942 года), генерал Антонов (пока его не назначили в мае 1943 года первым заместителем начальника Генерального штаба) и, наконец, генерал-лейтенант С. М. Штеменко, заместитель Антонова, который возглавлял это управление до конца войны.
Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД)
Когда вермахт в первые шесть месяцев 1941 года прокатился паровым катком по западным областям Советского Союза, а в 1942 году снова проделал это в южных областях Советского Союза, он оставил у себя в тылу миллионы красноармейцев, оказавшихся изолированными от основных сил отступающей Красной Армии. Русские признают, что свыше 2,3 миллионов этих оставшихся без руководства солдат попало в 1941 году в плен или просто пропало без вести, а в 1942 году такая же участь постигла еще 1,5 миллиона солдат.
Но многие из тех, кто избежал плена, продолжали сопротивление немецкой оккупации. Они образовали ядро того, что в конечном итоге станет грозными партизанскими войсками. Поначалу эти партизанские силы были плохо организованы и способны лишь на символические акты сопротивления, но со временем они увеличились в численности и обрели организацию. Вооруженные оружием, найденным на брошенных полевых складах Красной Армии или захваченным у немцев, партизанские отряды к началу 1942 года уже могли проводить эффективные диверсионные акции против немецких тыловых учреждений и коммуникаций. Постепенно к ним присоединялось все больше мирных граждан, озлобленных жестокой политикой немецких оккупантов, которые сплошь и рядом относились к населению покоренных территорий как к недочеловекам, стоящим ненамного выше рабов. В результате все, кто не хотел служить немецким хозяевам, либо пополняли ряды партизан, либо создавали подпольные ячейки для сопротивления немецким оккупационным властям.
Эта партизанская и подпольная деятельность, постоянно нарастая, к середине 1942 года включала в себя и пассивное сопротивление власти нацистов, и вооруженное сопротивление в виде диверсий и нападений на немецкие тыловые учреждения.26
Сталин и Ставка далеко не сразу оценили потенциальные возможности партизанских акций и их воздействие на способность вермахта вести войну.[13] Однако в конце 1941 – в начале
1942
Это не так. Подготовка к партизанским действиям проводилась еще до начала войны. В большинстве районов создание подпольных сетей и закладка тайников с оружием велись до прихода немцев.
