Но боксеры уже ходили по всем деревням, мутили народ, вербовали товарищей и зажигали пожар миллионного мятежа.
Тихая теплая ночь. Мы идем очень медленно. Полчища джонок, везущих рис в Пекин, загораживают нам путь. Река мелка. Течение капризно. Нужно все время измерять глубину. Смуглый морщинистый китаец из южных провинций, с косой, обмотанной вокруг головы и спрятанной для удобства под круглую соломенную шляпу, бросает лот и без фонаря, на ощупь, благодаря своей многолетней сноровке, выкрикивает нараспев число футов, на испорченном английском языке:
– Фооти! Найти! Твэти! Твэти ту! Фоо!..
– Фоо! Фай! Сээ!.. Твэти!
Луна взобралась высоко на небо, ярко осветила баржу, белые рубашки матросов и заблистала на их штыках. Моряки, развалясь, богатырски спали на дне лодки и не заботились о грядущем дне. Пэйхо и его берега спали. Это были его последние безмятежные ночи, накануне всех ужасов возмущения и войны. Резкий, монотонный и сонный голос китайца, считающего глубину, не тревожит молчания тихой теплой ночи и усыпляет меня. Я не могу бороться с дремотой, забираюсь в каютку и засыпаю и еще долго сквозь сон слышу:
– Фоо! Фай! Сээ… Твэти!
Тяньцзинь
Утро – 4 часа. Мы стоим. Винт парохода не работает. Я окончательно просыпаюсь, выбегаю на палубу и попадаю в объятья моего старого друга, храбрейшего и остроумнейшего штабс-капитана Нечволодова, начавшего военную службу в Ревеле, махнувшего, чтобы попытать счастья, в Уссурийский край, занимавшего Порт-Артур и попавшего в Тяньцзинь в распоряжение военного агента Вогака.
– Скажи, пожалуйста, где я нахожусь? – спрашиваю моего друга.
– В Тяньцзине! Полковник Вогак и я ждали десант с «Дмитрия Донского» всю ночь и приехали вас встретить.
– Могу я ехать дальше в Пекин?
– И не думай! Железная дорога уже разрушена боксерами.
Я представился полковнику Вогаку, который принял десант и приказал его проводить в приготовленный дом, а офицеров пригласил к себе.
Капитан Нечволодов
После естественных объятий и восклицаний Нечволодов с самым сияющим видом рассказывает:
– Вообрази, я уже был в настоящем сражении! На этих днях по просьбе бельгийского консула Кетельса полковник Вогак отправил меня, с поручиком Блонским и 25 казаками, разыскивать без вести пропавших бельгийских и итальянских инженеров. Мы три дня блуждали и наконец наткнулись на кучу боксеров. Мы пошли в атаку на них. Искрошили половину. Вдруг лошадь под Блонским падает, убитая наповал.
Блонский падает наземь. На него налетают боксеры и пронзают его насквозь своими копьями и мечами.
– Насквозь?
– Насквозь. Он получил 14 ран по всему телу. Казаки бросились его выручать, спасли и рассеяли боксеров. Один казак тяжело ранен, a y другого был отрублен нос, но он нашел его в кустах, приставил, и нос теперь
