посмотрел в укрепленное в траншее зеркало, повернул его в одну, в другую сторону, разглядывая ничейную зону и пространство позади русских траншей, и подытожил:
– Черт возьми, парни, просто смотрите в оба и держите ушки на макушке.
Сказав это, он вернулся в свой бункер.
Болтовня через ничейную насыпь после его ухода возобновилась. Мы трепались о всякой ерунде. Разговор плавно перешел на обсуждение рождественских подарков, и стало ясно, что русские тоже получили дополнительное довольствие на Рождество, несмотря на безбожие их страны. Конечно, мы и русские стали хвастаться своими подарками друг перед другом. Когда они радостно описали содержание своих посылок, мы только снисходительно рассмеялись и выложили им полный список того, что получили сами, полностью растоптав их надежды блеснуть перед нами своими подарками. Хотя, конечно, мы значительно преувеличили качество полученных вещей. Однако эффект все равно был сокрушительным.
Большевики не желали сдаваться. Вообще, мы заметили это свойство их натуры за последние три года войны, но даже сейчас казалось, что они не отступят без попытки «контратаковать» нас. После короткого спора, не слышного нам, они снова повысили голос, хвастаясь перед нами с новой силой. Но было ясно, что они сильно приукрашивают действительность, хотя мы и не могли отрицать, что попытка ответной атаки была хороша. Пожалуй, это была боевая ничья.
Но решающее очко было разыграно чуть позже, и оно оказалось весьма неожиданным. «Оружием победы» в этом споре стала пара ночных туфель, которые прислала одному из часовых пожилая дама из Вестфалии. Пожалуй, это была единственная польза, которую эти тапочки принесли нам в Курляндии. Постовой с радостью рассказал большевикам о том, какой прекрасный подарок он получил на Рождество, и все изумление наших собеседников проявилось в одном только вопросе:
– А… что такое «ночные туфли»?
Один из наших товарищей, который понимал по-русски чуть больше остальных, попытался объяснить им.
– Ну, тапки, тапочки! – закричал он и попытался описать, что же это все-таки такое, но даже после его объяснений русские по-прежнему были поражены. Они никогда до этого не видели ночных туфель, бедняги! Никогда у них не будет ни денег, ни возможности купить себе пару тапок в Советском раю для рабочих и крестьян, даже если они когда-нибудь вернутся домой и их ноги уцелеют в этой войне.
О, это была полная победа с нашей стороны. Можно было даже сказать, что уж в этом споре русские были полностью уничтожены, потому что они казались онемевшими от удивления. Представляете, что чувствовала потом эта милая дама из Вестфалии, читая наши письма, в которых мы подробнейшим образом описали, какую моральную поддержку оказали нам ее тапочки в разгроме русских.
Эти большевики совсем не умели проигрывать. От одного поражения они растеряли весь боевой азарт, и разговор стал более
