Пересвет осторожно выбрался из палатки, стараясь не потревожить сон молодших гридней из своей полусотни. Он шел по хрустящему истоптанному снегу, надвинув шапку на самые брови и кутаясь в плащ, подбитый волчьим мехом. Из палаток, стоявших длинными рядами, тут и там доносились сонные бормотания и могучий храп ратников. Костры уже догорели и погасли; военный стан был озарен лишь голубоватым призрачным светом ущербной луны. Изредка из огороженных жердями загонов раздавались громкие всхрапывания лошадей.
Пересвет пробирался по спящему становищу, озираясь по сторонам. Ему не хотелось, чтобы его случайно заметил в столь поздний час кто-нибудь из брянских дружинников или кто-то из людей Вигунда Ольгердовича, полк которого тоже находился в арьергарде. Пересвету волей-неволей приходилось блюсти свой моральный облик, ведь его дома ожидает невеста. И все же Пересвета сильно тянуло к Малене, это походило на дурман или наваждение. Он отважился пойти к ней, лишь поборов собственные угрызения совести. Пересвет сознавал, что встал на греховный путь, но ничего не мог с собой поделать.
Оказалось, что Малена ждала Пересвета. Она сидела на облучке возка, засунув обнаженные кисти рук в рукава своей беличьей шубейки. Вместо платка на голове у нее была круглая шапочка. Малена первая увидела Пересвета, крадущегося между возами на полозьях. Подскочив к нему, Малена сделала знак рукой, мол, соблюдай тишину и ничего не говори!
Затащив Пересвета под низкий закругленный полог крытого возка, Малена шепотом сказала ему, что светильника у нее нет, поэтому свидание их будет проходить в полном мраке. Дабы сберечь внутри крытых саней хоть какое-то тепло, Малена тщательно закрыла бараньей шкурой узкий дверной проем.
Пересвет не мог видеть Малену. Он лишь чувствовал ее теплое дыхание на своих губах, легкие прикосновения ее пальцев на своих щеках и шее, ее густые распущенные волосы, которых он то и дело касался лицом и руками, крепко обнимая Малену. Сначала они долго целовались, жадно и страстно соединяясь устами, все время действуя на ощупь, как слепые. Потом густой непроглядный мрак, заполнивший тесное внутреннее пространство крытого возка, наполнился блаженными стонами и вздохами, когда двое любовников увлеклись самым сладостным из бесстыдств.
Уже расставаясь, Пересвет и Малена вдруг осознали, что они не успели ничего толком сказать друг другу.
– Ну вот, согрешили и вновь расстаемся, – усмехнулась Малена, поправляя свои растрепанные волосы. – Увидимся ли еще?
Они стояли на снегу возле возка, смущенные и неловкие. Их молодые тела, укрытые наспех наброшенной одеждой, еще горели жаром после недавних любовных объятий.
– Конечно, увидимся! – негромко промолвил Пересвет. – Во всяком случае, я хочу этого!
– И я хочу! – тут же отозвалась Малена, уткнувшись румяным лицом в грудь Пересвета.
– Пора мне уходить, Малена, – сказал Пересвет. – И ты ложись спать. Подъем завтра будет ранний.
Поцеловавшись на прощание,
