и средняя броня с такими щитами, что пол при каждом их шаге искрил.
Попрошаек и оборванцев сдуло.
– Господин Валкиин?
У главного в троице, кажется, женский голос.
– Он самый, – сказал Дональд непринужденным тоном. – Это моя охрана.
Я скрипнула зубами, слегка поклонилась.
Но запомню.
Главная кивнула в ответ, и ее огромный блестящий шлем наклонился к плечу.
– Доктор просит уточнить цель общения. Кодовое слово было «бессмертная», и это ее заинтересовало. Хотите добавить что-то?
Дональд молчал, молчала и я. Во-первых, охране вякать не положено, во-вторых, если это и был ритуал или проверка, я о таком никогда не слышала. Вероятно, доктор хочет услышать еще что-то, и лучше бы Дональду угадать.
– Хочу поговорить об ограниченном бессмертии.
Непрозрачное забрало шлема как отражало наши рожи, так и продолжило отражать. Два жлоба с винтовками как делали вид, что они пол утаптывают, так и продолжили, только мне отчего-то подумалось: обормот угодил в десятку.
А еще я уловила интенсивный радиочастотный обмен, и это было хорошо.
– Следуйте за нами.
Оружие сдавать нам не предлагали. С одной стороны, так спокойнее, с другой – наоборот, напрягает. Значит, ребята настолько уверены в превосходстве, что им нипочем ударные пистолеты.
В катере оказалось жарко, аскетично и накурено. Я старалась не принюхиваться, но все равно чуяла легкую наркоту, кажется, сарамахис с ароматическими примесями – эстеты, чтоб их. Желтые лампы, ровные скамьи, пятеро в грузовом отсеке. И ни одного окна. Я поняла, что делать пока нечего, и сосредоточилась: было бы неплохо запомнить маршрут.
Дональд смотрел перед собой и заметно волновался. Хотя документалисту это к лицу. Если, не приведи космос, он таки добьется своего, надо бы оказаться как можно дальше от Лиминали в процессе… лечения. А то мало ли.
Предаваясь всяким разным мыслям, я примерно оценила и километраж, и скорость, и количество поворотов. Летели мы долго, извилисто и часто меняли эшелон полета. Похоже, эта самая доктор рассталась с Его Мечом далеко не радужно.
– Выходим.
Пустой причальный док – само собой, створки уже закрыты. Опрятненько, чисто и ухожено. Плюс еще охрана. Мне заочно нравилась загадочная докторша: всего ровно в меру, хотя деньги у нее, похоже, водятся в изобилии.
Правильный человек она. Небось, пустила мутные слухи, что сбежала из проектов Империи, и сразу завелась клиентура, которая готова платить за возможность в узком кругу рассказывать: «А я вот лечусь у самой. Знаете, она ведь работала с такими материями…» Доброкачественное самомнение богатого пациента сразу опухает. Фронтир – он такой, репутация здесь, пожалуй, даже переоценивается.
– Сюда.
Я шла, сосредоточенно вбирая в себя это место: вот слабая нотка медицины, вот немного страха, вот много разного металла. Мое чутье, проученное на Халоне,
