А тем более его испуг после того, как он узнал, какой поступок пастор заставляет жену совершить (2, 273), указывает на то, что до какой-то степени человек способен преодолеть свою низость, обусловленную жизненным положением.
Одновременно последнее высказывание также показывает, что поведение пастора и банкира настолько гадко, что даже матросы не могли такого представить. Это связано и с самим поступком, и с тем, что он, очевидно, обусловлен не социальным положением, как в случае матросов, а жадностью с одной стороны и похотью с другой. Так в истории рассказчика выстраивается определенная иерархия гадости: человек; «самое скверное животное»; матрос; пастор с банкиром.
В эксплицитной антропологии рассказчика человек, в отличие от животного, свободен, так что он несет этическую ответственность за свои поступки. Иногда свобода бывает ограничена жизненным положением, как в случае матросов. Это связано с взаимозависимостью душевной и телесной, индивидуальной и социальной сфер в жизни человека. Но, несмотря на это, человек все-таки может выйти за рамки своего положения. В некоторых же случаях гадкие поступки обусловлены не ситуацией, а исключительно негативными чертами характера. Такое поведение меньше всего оправдывается, и оно бывает и у высокопоставленных, уважаемых социумом лиц.
Важную роль в рассказе играет смех. В начале рассказа, когда матросы бросают жребий, говорится: «Раздавался громкий, пьяный смех нашей братии, слышались прибаутки, кто-то для потехи пел петухом» (2, 270). Здесь смех связан с тем, что матросы чувствуют себя свободными от нравственных правил. Смеховое начало сопровождает сексуальную вседозволенность, обусловленную близостью смерти[122]. Оно также является знаком согласия тех, кто смеется вместе[123], т. е. выражает и укрепляет единство между матросами. Они обретают это единство благодаря обеим тенденциям, свойственным смеховому началу по З. Фрейду, сексуально неприличной и враждебной[124]. Первая причина смеха заключается в том, что тайное наблюдение за новобрачными позволяет матросам в море, где нет возможности осуществить свои сексуальные желания, найти выход для них. Второй же причиной смеха является тот факт, что тайное наблюдение дает матросам возможность почувствовать власть над пассажирами. Происходит карнавальное преодоление иерархических границ и создается фамильярность[125]. Чувствуя близость смерти (2, 270) и находясь под влиянием игры (они бросают жребии – 2, 270), а также похоти и пьянства, матросы теряют контроль над собой, но как раз благодаря этому чувствуют себя свободными и торжествуют над своим положением[126].
Конечно, такое торжество над своим положением было бы недлительным. Например, «запах аристократической спальной» (2, 272) недоступно далек от жизни матросов. Тот факт, что именно в момент горячего ожидания торжества похоти отца кусает крыса (2, 272), относящаяся к тем животным, которых принято считать «скверными» (2, 270), также показывает,
Бахтин М.М. Указ. соч. С. 169.
Freud S. Op. cit. S. 128.
Там же. С. 79–87.
Бахтин М.М. Указ. соч. С. 164.
Plessner H. Lachen und Weinen… S. 87.
