ок. В класс вошёл учитель. Начался урок литературы. Повествования его о русской литературе всегда были эмоциональными и проникновенными. О классиках и героях их рассказывал так, будто вместе с ними жил. Приводил огромное количество фактов, называл множество имён, и нам всегда казалось, будто и сами мы – современники далёких имён и событий. Широчайшая эрудиция, поразительная память. Учитель, имевший живую душу и умевший будить её в других. Прошло лишь несколько уроков живого общения, и этот человек стал нашим любимым учителем. А это означало, что в его руках оказался ключ к нашему воспитанию.
– Садитесь. Пожалуй, начнём, – это произносится не равнодушным тоном, а как-то серьёзно и в то же время сердечно, с оттенком доброжелательной иронии. – Без сомнения, юные друзья мои, нынешний год для нас особенный. Полагаю, что особенным является и сегодняшний день. А посему и урок наш, точнее сказать, мой монолог, смею надеяться, станет для вас особенным. Заинтриговал? Одним словом, ничему не удивляться, просто слушать! Когда-то было так… Без малого тысячелетие назад жил один очень интересный человек. Звали его Унсуралмаали Кайкавус. И был он выходцем из племени гилянцев, древнейшего населения южного побережья Каспийского моря. В 1082—1083 гг. для воспитания своего сына Гиланшаха им было написано этико-дидактическое произведение «Кабуснаме», охватывающее важные вопросы воспитания и этики. Бесспорно, традиция сочинения назидания для детей в персидско-таджикской литературе развивалась и до Унсуралмаали. Но он превратил её в особый жанр наставления детям. После него этот жанр совершенствовался и развивался в творчестве Низами, Джами, Ахмада Дониша и др.
Интересно, что эта замечательная книга состоит из 44 глав и 56 рассказов, содержащих поучения о том, как подобает вести себя в разных жизненных ситуациях. Она даёт яркую картину феодального быта. Мягкий юмор и нежность по отношению к сыну придают ей интимный тон, создают иллюзию личной беседы с автором. Вставные рассказики очень простые по стилю, изложены живо и увлекательно. Читайте, и вы получите истинное наслаждение, друзья мои! Послушайте, пожалуйста, коротенький отрывочек из предисловия к этой мудрой книге: «Знай, о сын, что природа у людей такова: суетятся они, дабы то, что досталось им в мире, оставить тому, кто им дороже всех. Теперь удел мой от этого мира – эти речи, а дороже всего для меня – ты. Собрался я в отъезд и послал тебе то, что досталось мне в удел, дабы не был ты самовлюблённым, недостойных дел остерегался и так жил, как это подобает роду твоему.
Итак, о сын, будь разумным и знай цену своему роду и не относи себя к ничтожным. Хотя я вижу в тебе признаки добра и удачливости, но всё же нужно повторять эти речи, и знай, о сын, что близок тот день, когда мне придётся уйти, а скоро и ты пойдёшь следом за мной; и сегодня, пока ты в этом бренном мире, нужно, чтобы ты занялся делом и получил воспитание, которое пригодилось бы и для мира вечного. Ведь этот мир, как поле – что посеешь, то и пожнёшь».
Мы видели одухотворённое лицо. Мы слушали одухотворённую речь. После коротенькой паузы учитель продолжал:
– Каково! Когда-то было так. Прекрасная юность, конечно же, я не Унусуралмаали Кайкавус и далеко не специалист по назидательным трактатам. Однако сегодня, в этот важный для нас день, на правах вашего наставника позволю себе самое доброе и искреннее наставление. Почти две с половиной тысячи лет назад жил ещё один замечательный человек, которого называли чудаком его современники. По преданию, жил в бочке (пифосе). Сам же он называл себя гражданином мира. «Что ты ищешь, Диоген, днём с фонарём?» – спрашивали его афиняне. «Я ищу человека», – отвечал он. «Кого именно? Меня? Его?» – «Ищу человека», – повторял мудрец, вглядываясь в лица своих сограждан, и продолжал свой путь по городской площади.
Конечно, фонарь Диогена – это аллегорический образ пытливой философской мысли, которая с древнейших времён неустанно разгадывает величайшую из тайн мироздания – самого человека. Что есть человек? Какова его сущность? В чём смысл и назначение его бытия? Вот вопросы, которые на протяжении тысячелетий волнуют и человека, и человечество, ибо без их решения нет сознательной исторической жизни ни для общества, ни для отдельного индивида.
Философы и поэты разных эпох и разных направлений неодинаково отвечали на эти вопросы, провозглашая человека то господином вселенной, то её рабом. «Источником самых тяжких зол, поражающих человека, является сам человек, – говорил Шопенгауэр, – ибо homo homini lupus est». М. Горький, напротив, видел в человеке единственную силу, творящую и созидающую красоту телесную и духовную, земную и небесную. Он пропел песню величественному, гордому, свободному, всесильному, прекрасному человеку-творцу: «Всё – в человеке, всё для человека!»
Полагаю, однако, что правы оба гения. Как так? Да очень просто, ибо оба говорят о человеке, но о разных стадиях его становления как индивидуума, личности. Известно, что человек появляется на свет совершенно беспомощным существом, с неразвитой психикой. Когда рождается ребёнок, то говорят, что родился человек как биологическое существо, но отнюдь нельзя сказать, что родилась
