пространстве (ранее – в Таможенном союзе, а сейчас – в Евразийском экономическом союзе). Примером могут служить ст. 251–254 Закона «О таможенном регулировании в Республике Беларусь»[149], практическое применение которых возможно только в совокупности с нормами законодательства Таможенного союза ЕАЭС.
К тому же значительную роль в обеспечении надлежащей охраны интеллектуальной собственности играет антимонопольное законодательство. Решению данной задачи посвящена ст. 12 Модельного Закона о защите конкуренции[150], которая устанавливает запрет на недобросовестную конкуренцию. Во всех государствах – членах СНГ существуют нормативные акты о защите конкуренции и в большинстве из них закреплены правила, касающиеся сферы интеллектуальной собственности (например, ст. 16 Закона Республики Беларусь «О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции»[151], ст. 178 Предпринимательского кодекса Республики Казахстан[152]).
Также не стоит забывать и о нормах процессуального законодательства (гражданско-процессуальные и иные кодексы), регламентирующих особенности судебного процесса в области интеллектуальной собственности. Например, в ГПК Республики Беларусь (ст. 26, 45)[153] содержатся правила, касающиеся рассмотрения споров Судебной коллегией по интеллектуальной собственности Верховного Суда Республики Беларусь.
Таким образом, можно сделать вывод, что систематизация законодательства об интеллектуальной собственности в государствах – участниках СНГ строится на единых принципах и подходах, заложенных международными стандартами, модельным законодательством, историко-правовыми особенностями.
Но следует учитывать, что модельное законодательство, в том числе и в сфере интеллектуальной собственности, не всегда бывает до конца последовательным. Примером может служить Модельный Закон о предпринимательстве[154]. Необходимость принятия данного акта для развития национальных правовых систем постсоветских стран выглядит весьма спорно[155]. В ст. 22 упомянутого рекомендательного акта предпринимается попытка закрепить общие положения о регулировании отношений интеллектуальной собственности, т. е. фактически дифференцировать регламентацию данных отношений в зависимости от того, возникают они в сфере хозяйственной либо иной деятельности. Анализ рассматриваемого акта приводит к выводу о практической нецелесообразности такого разделения. Во-первых, оно приводит к неполноте правового регулирования. Например, положения Модельного Закона о предпринимательстве по общему правилу не распространяются на отношения в сфере авторского права и смежных прав, которые несомненно могут возникать и в процессе осуществления хозяйственной деятельности. Во-вторых, в ряде случаев имеет место дублирование правового материала, поскольку большинство правил ст. 22 Модельного Закона о предпринимательстве
Закон от 10 января 2014 г. № 129-З (с изм. и доп. от 15 июля 2015 г. и 19 июня 2017 г.) // URL: http://pravo.by/document/?guid=3871&p0=H11400129.
Модельный Закон о защите конкуренции: принят на 41-м пленар. заседании Межпарламент. Ассамблеи государств – участников СНГ, 28 ноября 2014 г., № 41–11 // Информ. бюл. Межпарламент. Ассамблеи государств – участников СНГ. 2015. № 62. Ч. 1.
Закон от 12 декабря 2013 г. № 94-З // URL: http://pravo.by/document/?guid=3871 &p0=H11300094.
Предпринимательский кодекс Республики Казахстан от 29 октября 2015 г. № 375-V (с изм. и доп. по сост. на 14 января 2016 г.) // URL: http://kidi.gov.kz/docs/7120702.pdf.
Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь от 11 января 1999 г. № 238-З (с изм. и доп. по сост. на 8 января 2018 г.) // URL: http://etalonline.by/?type=te xt®num=HK9900238#load_text_none_1_
Модельный Закон о предпринимательстве: рек. законодат. акт Содружества Независимых Государств: принят на 43-м пленар. заседании Межпарламент. Ассамблеи государств – участников СНГ, 27 ноября 2015 г., № 43-8 // Информ. бюл. Межпарламент. ассамблеи государств – участников СНГ. 2016. № 64. Ч. 1.
