хотелось, а Рон, Фарн и Ари исчезали каждые выходные. Я понимала, что пока уезжать с ними было опасно, но немного обижалась и скучала.
Не знаю, что больше повлияло – то, что они единственные знали, кто я на самом деле, или их современные взгляды, но уже спустя несколько недель плотного общения мы окончательно подружились. Наиболее свободно и комфортно я чувствовала себя с Роном – может быть, из-за его рассудительности и спокойного характера. Рон был… надежным. Бесстрастная маска и жесткие, хлесткие слова, которыми он периодически «одаривал» студентов и преподавателей, объяснялись не злым характером, а необходимостью держать в узде разношерстную толпу. При этом со мной наедине он был терпелив и даже нежен.
Ари, в силу своего происхождения, был наименее эмоционален, но во время наших занятий я постоянно ловила на себе его одобрительную улыбку. Окончательно он оттаял, когда выяснилось, что у меня есть способность к игре в айты – аналог наших шахмат. Точнее, это был такой гибрид шашек, шахмат и стратегии, причем, поскольку фигуры были магическими, игра проходила под смешки и стоны маленьких фигур. Первый раз я ужасно напугалась и едва двигала свои пешки, но эльф объяснил мне, что никто этих кукол не оживлял – им просто задали параметры театральных актеров, и они «играли», в том числе свою смерть. Дело пошло легче, и после каждого занятия мы усаживались за партию, сопровождаемую травяным чаем и эльфийскими сладостями, которыми его регулярно снабжала матушка.
– У тебя хорошие отношения с родителями? Ты с такой нежностью говоришь про свою семью…
– Да, – Ари улыбнулся, – у эльфов обычно все менее эмоционально, дети больше выказывают почтения, чем любви, а родители больше учат, чем растят… Но мой род уже в третьем поколении живет в Таларии, и мы многому научились у людей. Я дружен и с родителями, и со своими сестрами.
– Они младше или старше тебя?
– Младше. Одна совсем крошка, ей всего пятнадцать.
– Ну, пятнадцать – это не крошка…
– Взросление эльфов еще более долгое, чем у людей-магов. Мы живем до тысячи лет и взрослеем окончательно только к ста…
– А тебе сколько лет?
– Сто восемьдесят.
– Ух ты ж! А жениться ты когда будешь?
Ариэль рассмеялся.
– Когда встречу ту, на ком захочу жениться. Родители, правда, уже не раз подсовывали мне потенциальных невест, но они слишком любят меня, чтобы заставить сделать что-то, чего я не хочу.
– А тебя можно заставить?
– Заставить – нет. Но уговорить… наверное, можно.
Благодаря бесконечным тренировкам, я уже с легкостью могла давать отпор моим обидчикам. Выучив пару заклинаний обратной связи, однажды утром с усмешкой смотрела, как направленное на меня ведро помоев выливается на второкурсника, а девчонка с первого курса замораживается под воздействием своей же силы. И
