Лори, – Винс успокаивающе улыбнулся. – Поначалу я тоже о заговоре подумал, но конкретно здесь, у этих людей, все намного проще. Посмотри, среди них в основном бабы да торговцы. Мужчины, как один, не в самой лучшей физической форме, да и нервные все. Вроде и недовольство хотят выразить, а боятся. Нет, это не активисты. Это обычные скамеечные балаболы.
А тем временем с импровизированной трибуны неслось:
– …Да, братья и сестры, сейчас мы вынуждены скрываться от королевских наймитов, шпионов и стражи. Но скоро все это изменится, говорю я вам! Власть должна принадлежать нам – честным и здравомыслящим людям, которые просто устали смотреть на творящийся вокруг хаос…
– Да где он хаос-то увидел? – проворчал Винс себе под нос.
– …И слышу я, слышу, как спрашиваете вы – доколе?! Доколе!!! – голос оратора, и так не самый тихий, теперь просто гремел. – И вот мой ответ – скоро! Скоро падет тиран, развалится его королевство лжи и угнетения. Говорю вам – скоро наступит новый порядок. Порядок, где свобода, равенство и братство будут тремя незыблемыми краеугольными камнями нового общества!
– А четвертый камень? – неожиданно громко спросил Винсент.
Оратор сбился и спросил недовольно:
– Четвертый камень? Какой четвертый камень? Зачем?
Винсент нацепил на лицо выражение восторженного благодушия и снова поднялся с места:
– Ну, я просто подумал… Вот табуретка стоит на четырех ножках. Кабы ее на три поставить, так и свалиться можно…
По залу пробежали смешки.
– Или вот у собаки, там, у кошки или у быка какого тоже по четыре ноги. Три-то совсем не к месту. Хроменькие получатся.
Смешки стали громче.
– Вот я и спрашиваю про четвертый камень. Свобода, равенство и братство – это три, – он показал залу три пальца. – Надо бы четвертый, чтоб все совсем хорошо стало. Только вот что придумать? Лично я, в силу возраста, за свободную и бесплатную любовь выступать уже не могу, а больше ничего на ум не приходит. – Винс уныло покачал головой и сел на место.
Оратор несколько ошалело смотрел на него. Видно было, что он не привык к тому, чтобы его перебивали.
– Гм… Ну да… Четвертый камень, значит… Да… Мы обязательно рассмотрим этот вопрос. Спасибо тебе, гражданин, что проявляешь столь нужную заинтересованность в общем деле, – он криво усмехнулся. – Позволь узнать твое имя, и обещаю, я запомню тебя.
Винсент вздохнул и ответил:
– Мы люди маленькие, нас в истории не останется. Но имя мое в торговых кругах известное. Казимир Сыч я, может, слыхали?
Мужик на сцене отрицательно качнул головой:
– Нет, не припоминаю. Но с радостью бы познакомился с вами, господин Казимир, поближе.
Винсент в ответ слегка поклонился, отчего его толстое, измененное магией лицо покраснело еще больше.
– Так о чем я? – оратор вновь оглядел
