вонзился в голову, как горячий гвоздь в кусок масла. Я села на кровати, не открывая глаз, нашарила на тумбочке трубку и спросила:
– Кто там?
– Помогите, – зарыдали в ответ, – пожалуйста! Мне очень страшно! Боюсь! Они телефоны выключили!
Я разлепила веки и увидела часы – четыре утра.
– Приезжайте ко мне, – плакал кто-то, – приезжайте!
Я потрясла головой.
– Вы кто?
– Павлик!
– Кто? – не сообразила я.
– Паша!!! Внук Зинаиды Львовны!
Я проснулась.
– Доброе утро.
– Помогите!
– Что случилось?
– Зина умерла!
Только неожиданностью звонка можно объяснить мой следующий на редкость глупый вопрос:
– Совсем?
– Да, да, да, совсем, – забился в истерике парень, – я один тут. То есть мы с бабушкой. Но ее нет! Вернее, она есть! Но это не она! Пожалуйста! Сделайте что-нибудь.
– Хорошо, я приеду, – пообещала я.
– Скорей, а то я с ума сойду, мне плохо, – зарыдал парень, – боюсь покойников.
Я хотела сказать, что опасаться надо живых, мертвый ничего плохого тебе не сделает, но вовремя прикусила язык и начала одеваться. Сейчас раннее утро, народ еще не едет на работу, я потрачу на путь минимальное время.
Зевая и поеживаясь, я добежала до гаража, села в машину и быстро добралась до особняка Комаровых. В нем горели все окна, во дворе сияли фонари.
– Родители вернулись? – спросила я у Павла, когда тот открыл дверь.
– Нет, – всхлипнул он. – Почему вы так решили?
– Свет везде горит, – пояснила я, снимая угги.
– При свете не так страшно, – признался Павел.
– Давай сядем где-нибудь и спокойно поговорим, – предложила я.
– В столовой, – сказал студент. – Хотите кофе?
– Не откажусь, – ответила я. – Редко пью его, но сейчас прямо надо капучино.
– Умеете машину включать? – спросила Паша, когда мы вошли в кухню.
– Кофейную? – удивилась я. – Надо на кнопку нажать.
– Сварите нам тогда, – протянул Павел.
Я посмотрела на него.
– А сам почему не хочешь?
– Не умею. Не мужское это дело – готовкой заниматься, для грязной работы прислуга есть. Сделайте кофе, – выпалил Паша.
На пару секунд я замерла, потом подошла к агрегату, точь-в-точь такой стоит и у нас. Павел пребывает в стрессе, не понимает, что нагрубил женщине, которая сорвалась в четыре утра с постели, чтобы ему помочь. Да мне и не трудно ткнуть пальцем в нужную картинку на фасаде прибора.
– Расскажи, что случилось? – попросила я, входя в столовую с чашками в руках.
– Отец офигел, – возмутился Павел, – придрался ко мне безо всякого повода. У него с бизнесом сейчас плохо, вот он и истерит.
