Матвеевич! На тренировках он часто говорил:
– Удары не обладают губительной силой. Можешь промахнуться, противник увернется. Захваты, удушения, болевые приемы хороши при равноценной массе и физической форме. Попробуй удушить неприятеля с бычьей шеей, который тяжелее тебя на сорок кило! Боль – самый убедительный аргумент в схватке! К тому же есть точки, вызывающие краткий паралич мышц. Выучить их назубок – все равно что подарить человеку заряженный «Макаров»!
Долговязый сгреб беглянку за шиворот, она сжала узел на пять сантиметров ниже яремной вены. У нее и раньше были цепкие пальцы, а опасность прибавила силы. Прием сработал, как на спарринге. Нападавший побледнел и выронил свой конец веревки из рук. Булат возник рядом, как по волшебству.
– Загублю, шалава! Душу сожгу, волчье слово!
Улыбка спала, лицо перекосилось злобой и страхом. Нож в его пальцах словно живет своей жизнью, верткое, как ртуть, лезвие готово вонзиться в незащищенную грудь. И тотчас с отчаянным ревом на спину ему набросился Тихон. Человек отлетел на несколько метров, нож выпал и покатился по каменным плитам. Тихон месил кулаками, как настоящий боксер-панчер. Злоумышленники нерешительно пятились назад, встретив отпор, один опрокинулся навзничь, налицо глубокий нокаут, прямой правой пришелся ему в нижнюю часть скулы. Стеклянное место, так называют уязвимую зону челюсти боксеры.
Ударом ноги Тихон выбил дверцу, вытолкнул девушку наружу:
– Ходу, Даша! Волчье слово, всех порешат, коли не схлынем!
Девушку не требовалось просить дважды. Она скинула веревку с запястья и бежала по высоким ступеням. Затылок обжигало шумное дыхание Тихона. В десяток прыжков она вылетела на улицу и остановилась как вкопанная.
– Не томи, чумичка! Ходу, покуда волки не очухались!
После сумеречного подполья перед глазами плыли радужные круги. На площади возвышалось величественное здание Исаакиевского собора. Монумент архитектуры, парадоксальное слияние классицизма и барокко. Строилось сорок лет и вобрало элементы всех исторических стилей. Храм стоял под тяжестью собственного веса, лишенный фундамента. Колонны возвышались, подпирая могучий эркер. Напротив – памятник Фальконе «Медный всадник». Только вот вместо Петра Алексеевича взмыленного скакуна оседлал незнакомый персонаж. Бронза – благодарный материал. Монголоидное лицо, высокие скулы, хищный взор. На мизинце можно разглядеть длинный загнутый коготь. Отменная деталь памятника – конь, попирающий змею, – не претерпела изменений. Вместо гадюки щиколотку благородного животного обвивает хвостом ящерица, вроде азиатского варана.
Площадь пересек автомобиль. Из выхлопной трубы клубился сизый дым. Сладко запахло ладаном. Большие колеса приводил в движение блестящий поршень, как на старинном паровозе. Двигатель пыхтел, извергая клубы дыма. Следом мчались всадники в доспехах. В точности картинка
