И вдруг эта тишина. Рвущая нервы в клочья тишина.
3.30. Внезапно 36 батарей открывают огонь. 150 орудий всех калибров обрушивают на врага снаряды. Вой, свист на исполосованном следами снарядов небе. Пушка леса полыхает от вспышек артогня – разрывы наших снарядов.
Наступаем вдоль железнодорожных путей под прикрытием нашей артиллерии. Потом берем на себя прикрытие наших наступающих пехотных полков. Русские, поняв важность этого шага, пытаются наступать на железнодорожные пути. В результате нашего обстрела они несут ужасные потери, но, невзирая на это, силы врага постоянно множатся. Мой пулемет в лихорадочной тряске нещадно косит атакующих русских. Вот и прекрасно! Насыпь железнодорожного пути – великолепное прикрытие.
Ни одного разрыва снаряда, ни одного осколка. Здорово! Здесь как в тире, и так продолжается довольно долго. Настрой у нас самый что ни на есть боевой. Кое-кто даже отпускает шуточки. Когда же эта молодежь успела так очерстветь? Но в бою нельзя забывать о серьезности момента – это может обернуться печально. Что и произошло с нами.
Пока мы палили как на занятиях по огневой подготовке, напрочь забыли о том, что происходит справа от железнодорожной линии. Несмотря на наш остервенелый обстрел, русские каким-то образом подтащили туда тяжелый пулемет, а еще некоторое время спустя – второй. Сколько же нам стоило пота и крови изгнать их оттуда! Мы не могли взгромоздить свое противотанковое орудие на рельсы. Все, что у нас было, так это автоматы и ручные гранаты – полным-полно ручных гранат. В результате пришлось оттащить за кусты одного убитого и одного раненого нашего товарища. А день так здорово начался!
К 2 часам дня небо стало ослепительно-синим. Жара такая, что видим марево над железнодорожными путями. Шпалы скользкие от нагретого креозота, и в воздухе стоит его характерный резкий запах. Говорят, что запах нагретой смолы полезен для легких! Чушь собачья! Вон там лежит труп – рана прямо в грудь. Из-за этого дурацкого эпизода на другой стороне железнодорожных путей у русских было в достатке времени окопаться. И это в каких-нибудь 300 метрах от нас! Если бы у нас было силенок побольше, мы враз выкурили бы их оттуда гранатами. Если бы…
Мы и так вдоволь их набросались. Двое наших отправились в тыл за боеприпасами, но что-то никак не возвращаются. Слава богу, русские утратили боевой пыл атаки. Заняты тем, что окапываются поглубже. В этом они большие мастера. Я осторожно выглядываю и смотрю налево. Вид лучше некуда. Куда ни кинь взор, повсюду дымок над воронками от наших снарядов. Артиллерия, и наша и русская, создают огневую завесу. Если приглядеться к артиллерийским позициям русских, мы сумели продвинуться всего-то на километр.
Ночью прибывает подкрепление, поскольку с рассветом мы ожидаем масштабного наступления русских. Если у нас не будет артиллерии, тогда одна железная воля останется у нас для удержания железнодорожной линии. Ждем себе и ждем, но без единого выстрела. Темнеет. Лежу между рельсов и наблюдаю. А это что? Лязг металла о металл. И
