сколько политическая; как таковая, она возникла если не помимо воли российских казахов, то уж точно без их участия. Но и Россия не воспринимается и не может восприниматься лишь как некое внешнее пространственное «обрамление» конкретной малой родины казахов Поволжья, Оренбуржья или Алтая. Она тоже «политическое тело», тоже государство, ожидающее лояльности от своих граждан – этнических казахов; и те самим фактом своего рождения, воспитания, обучения и труда в ее границах и оправдывают эти ожидания, и отвечают им.
Процесс «собирания», концентрации казахов в Казахстане, с одной стороны, искусственно сужает границы их расселения. А с другой – очевидно, что для самих казахов, в первую очередь для казахов «собираемых», понятие «исторической родины» не вписывается в государственные границы Республики Казахстан, и «казахское самосознание» у казахов Казахстана, России, Монголии или других регионов – разное. Видимо, вместо заклинаний на тему исторической родины политически более перспективной для казахской диаспоры была бы разработка мифа о Казахстане как о первичной родине.
Однако вместо этого мы видим признаки кампании по расширению «исторической родины» до размеров «надполитической». В Казахстане, а с лета 2006 г. и лидерами казахских НКО в России стало активно употребляться понятие «ирредента». Так, оно часто звучало на совещании руководителей казахских организаций в России, состоявшемся в рамках празднования года Абая в декабре 2006 г. В этнополитический лексикон его ввела Г. М. Мендикулова (1995; 2003; 2006), признанный исследователь казахов за рубежами Казахстана. Вот характерный пример употребления ею этого понятия (Мендикулова 2003):
Казахская ирредента или диаспора являются одними из важнейших компонентов внешней политики нашего государства со странами их проживания, на межгосударственные взаимоотношения с которыми влияет положение казахов, как этнического меньшинства в инонациональной среде, имеющих историческую Родину – Казахстан… Казахов, проживающих на сопредельных с Казахстаном территориях России (Астраханская, Оренбургская, Курганская, Омская, Горно-Алтайская автономная области), Узбекистане (районы Сырдарьи, Чирчика, Кызылкумов, Мырзашола) и Китае (районы Алтая, Тарбагатая, Или, Кульджи, Еренкабырги, Барколь-Кумула в СУАР) ни в коем случае нельзя определять термином “диаспора”, так как они проживают на своей собственной территории, и данная группа населения определяется термином «ирредента».
Справедливости ради надо отметить, что лидеры казахских НКО не видят разницы между понятиями «диаспора» и «ирредента» (чего не скажешь о Мендикуловой – вряд ли она не знает о различии между этими словами). Для них это синонимы. Но для человека, более или менее знакомого с историей, второе понятие имеет совсем не тот смысл, что первое. Слово «ирредента» (итал. неосвобожденная земля) возникло в 1870-х гг. в Италии, быть ирредентистом означало требовать присоединения
