углов, в которые ее запихнул, работая над собой! Ожидал-то чего? Что она прямо только ждет, что ты ей флажком махнешь – типа, давай, детка, время пошло – я готов, и она метнется, как в дешевом сопливом кино и, обвив в страстном объятии твою шею, аж ножки подожмет от счастья? Ну да, эта тема как раз про мою Снежную Королеву! Но, с другой стороны… то, что между нами тогда случилось… давай, скажи это, не будь слюнтяем, Сеня, секс это был. Но не такой, о котором можно походя сказать вот так, как о выпитой кружке дерьмового кофе. Это было… другое. Выходит, только для меня? Хотя это ведь я столько лет был зациклен на Василисе. Я страдал фигней, отслеживая каждое ее движение, особенно когда не замечала. Каждый похотливый чужой взгляд, брошенный в ее сторону, за который тут же хотелось зрения лишить смотревшего. Уж кому как не мне было знать, что может происходить в мозгах у любого, имеющего член, от этих рассеянных взглядов из-под ресниц и чуть приоткрытых губ, когда она зависала, не понятно о чем думая. Как же я в то время одновременно и хотел и не хотел, чтобы эта недавняя нескладеха знала, что творит с тем, у кого в жилах кровь, а не водица, каждый поворот ее головы и рассредоточенная улыбка, адресованная пространству, а не кому-то конкретному.
Так! Стоп! Сто-о-оп! Я тряхнул головой, как мокрый пес, будто воспоминания можно отряхнуть и, открыв глаза, тут же наткнулся на пристальный взгляд Шона. Он, конечно, мог видеть лишь мой силуэт, так как был у костра, а я стоял в полутьме, но почему-то мне показалось, что видит он меня не только четко, но и насквозь. Неопределенно махнув головой, – не пойми, то ли здороваясь, то ли прощаясь, я забрался в машину. Хотел ли я свалить сразу, к тому же подняв кучу песка в воздух? Еще как. Кому, к черту, я тут нужен? Но что-то удерживало меня… кто-то. Сидеть и смотреть на нее одну, сложив руки на руле, не сводя глаз. Разве не должно это ощущаться жалко и противоестественно? Так вот не ощущалось. Не должен разве злиться на эти последние слова? Еще как! Но это был не гнев «пошло оно все на хер, и глотайте меня, какой есть!». Нет. Совсем по-другому. «Как, мать его, это все изменить?» – вот какой гнев. Да, она швырнула в меня словами, обесценивающими все, что между нами произошло, но мало ли я в своей жизни бросался ими, точно зная, что в сказанном не было и тени правды? Особенно когда это касалось Василисы. Да, гораздо чаще, чем мне сейчас хотелось бы помнить, чаще, чем сам себе мог бы простить. Поэтому и сидел в салоне и смотрел на нее до тех пор, пока не стали все грузиться по машинам и не отчалили на ночевку.
Что такое звезды не на твоей стороне? Это то, что мне досталось ночевать в одном двухместном домике с Гешей. Раньше мы с ним делили это крошечное уютное пространство много раз. И на самом деле он прекрасный парень – остроумный, не злой и даже не страдает излишним сарказмом. Не храпит, черт возьми, и не озадачивает необходимостью поболтать, как будто мы две подружки-не-разлей-вода. Обычно. Но сегодня, похоже, мое терпение решили испытать все и сразу. Геша возлежал на своей койке, возведя очи к потолку,
