потери? – главный судья убрал руку от огня, потёр пальцами обожжённое место.
– Пятнадцать, – первым ответил глава семьи бойцов. – Тринадцать мужчин и две женщины.
– Не слабо! – присвистнул Пиот, глава гончаров, за глаза называемый «кругляшок». – У меня лишь три бабы.
– Ну, – с нарочитой скромностью произнёс Илнос. – Нас же с детства учат умирать!
– Никого, – скрестил руки на груди Диртктстиблиаст, глава семьи электриков и, вероятно, единственный взрослый человек, кто не употреблял пойло вообще.
– Повезло! – хмыкнул глава ремонтников Ду-Ду
Про него поговаривали, что пьяные родители, придумывая отпрыску имя, ничего членораздельного произнести не смогли. Про Диртктстиблиаста по этому поводу и вовсе молчали. Чем занимались родители, чтоб придумать такое имя осталось загадкой.
– Да кому охота жрать гнилое мясо?! – скривился Илнос.
– Я тебе голову снесу за такие слова! – побагровел Диртктстиблиаст.
– Ты?! Мне?! – усмехнулся глава семьи бойцов. – Пойди сопли вытри, прежде чем такое заявлять!
– Тишина! – хлопнул ладонью по столу Дидли. Подсвечник с начавшей оплывать свечой вновь подпрыгнул, в этот раз заметно выше. Ссора между главами семьи бойцов и семьи электриков была настолько стара, что уже никто не знал из-за чего она. В том числе не помнили Диртктстиблиаст с Илносом. – Чуну толкните!
Единственная женщина в Совете – Чуна, глава семьи охотников. Её мужа растерзал медведь, раненного сына загрызли песцы, другого сына птица унесла в своё гнездо, трёх дочерей в разное время утащили звери, четвёртого сына огромная рыба уволокла под воду, пятого раздавил морж. Были у неё и ещё сыновья и дочери, но все по тем или иным причинам погибли. Из ближних родственников не осталось никого. Неизвестно, почему члены семьи сделали её главою, легенд в поселении об этом ходило немало. Вряд ли она имела фактическую власть внутри семьи. На заседаниях Совета Чуна не редко засыпала. То ли из-за монотонности, то ли из-за возраста. Она была настолько стара, что помнила времена, когда звери были разрозненны, времена, когда ими не управлял Вожак. В жизни Совета и всего поселения она принимала минимальное участие.
Чуна от толчка чуть не грохнулась. Встрепенулась, обвела людей затуманенным взглядом.
– Скольких потеряли? – поинтересовался Дидли, вновь остановив руку над свечой.
– Ни… кого, – широко зевнула Чуна. Глаза сомкнулись, рот раскрылся, а из глотки донёсся храп.
– Да их же в поселении и не бывает, – вставил Илнос. – Как их могли убить?!
Отчасти это было правдой. Семья охотников слишком много времени проводила в выслеживании животных и ловле рыбы. Мужчины ходили на охоту, а старики с детьми и женщинами на рыбалку к океану. И в двух домах этой семьи обычно оставалась лишь Чуна, да несколько женщин, присматривавших за малыми детьми.
У остальных потерь либо не было совсем, либо они были минимальны. Звери предпочитали
