всех один поднос с едой. Уселись за столик, где на повышенных тонах начали обсуждать поражение футбольной сборной с таким энтузиазмом, будто это единичное происшествие, а не аксиома. Один из них высказал подслушанную где-то мысль, что футболистам надо собирать зарплату посредством смс-голосования, может, тогда будут толково играть. А разбегутся так ещё и лучше – толку от нахлебников, которые умеют только проигрывать?
Илья смотрел на подростков, но размышлял об услышанном от подруги. Ещё несколько часов назад мир был обычным – проснулся, поел, позанимался какой-нибудь ерундой, снова поел, поспал и круг замкнулся. День за днём всё одно и то же: хмурые лица, долгие часы на работе, мгновенные выходные, редкие удовольствия. Беспросветная серая жизнь до самой смерти.
– Мы на пороге чего-то страшного, – Ангелина снова обернулась на дверь, которую раскрыла полненькая женщина, одетая по последнему писку московской моды: жёлтая блузка с длинным рукавом-фонариком, короткие розовые шорты и белые летние сапоги выше колен.
– Страшного открытия, – кисло усмехнулся Илья. – Мир искал зелёных человечков, а пришли маги.
За окном появилась толпа десятилетней детворы. Сопровождали их две женщины, которые шли как надзиратели – одна спереди, другая сзади. Звонкие голоса ребятни были слышны даже внутри.
– За преступниками вначале пускают в погоню убийц, – продолжила Лина. – Ты его видел и даже в окно выбросил. Это житель из мира-птиц. Они, точно оборотни в наших легендах, способны превращаться в птиц. Магия у них какая-то своя. От Рая она не зависит, поэтому и не такая могущественная. Да и вообще они какие-то… глупые, что ли. Я общалась с несколькими, когда жила там. Точнее пыталась общаться. По уровню развития они напоминают… – на мгновение задумалась Ангелина. – Озлобленных и неразумных детей. Однако это не мешает им даже видеть свежий ментальный след. В Раю никто не понимает, как они пользуются своими способностями, при этом магию в другие миры они не приносят. Будь этот народ хоть чуточку умней, давно бы подмяли Рай под себя. Держат же их, чтобы не дёргать охотников по мелочам.
– Дай догадаюсь, – сказал Илья. – Если убийца не справляется, то за беглецом отправляют тех самых охотников?
– Да, – кивнула подруга.
Парень через столик от них громко засмеялся. Всё заведение непроизвольно на него посмотрело. Лина вздрогнула от резкого звука.
– Меня волнует то, что охотники будут убивать всех, с кем я общалась, – склонила голову Ангелина. – Я ведь тебе уже об этом говорила.
– Значит… – призадумался Илья. – Ты, зная, что всех, с кем ты будешь общаться, убьют, ушла из дома таким образом, чтобы не встретиться с мамой. И пошла ко мне. Если маму убьют, это страшно. Если меня, то ничего. Правильно я тебя понял? – он и сам не знал, зачем задал этот вопрос. Но чувствовал: надо. Проще потом прощения выпросить, нежели чего-то недопонять.
У Лины лицо превратилось в каменную маску.
