участья в спорах
О том, когда речь о душе шла, вышедшей из тела.
Где б не жил, он показывал, что бесов не боится
В том месте, где, считали, духи с бесами водились.
Пришлось ему раз близ Шаньдуна в доме поселиться,
Где по ночам, страх наводя всем, черти веселились.
Обрадовался Цзе, двери открыл, вошёл, уселся,
Когда вторая стража наступила, ночь настала,
Вдруг черепица с потолочной балки вниз упала,
Цзе громко выругался и без страха огляделся:
– «Эй, бес, скинь что-нибудь мне, что я дома не имею,
Тогда и испугаюсь, может быть, увидев это»!
Свалился жернов мельничный, раздался хохот где-то,
Воскликнул Цзе: «Эй, бес, я это пережить сумею,
А ну, разбей мой стол, тогда я, может, испугаюсь»!
Упал огромный камень, разлетелся стол на части.
Вновь крикнул Цзе: «И всё? Я зря, видно, с тобой ругаюсь,
Ты жалок, напугать чтоб, не в твоей, как вижу, власти.
Кинь для испуга что-либо, чтоб голова разбилась»!
Вскочил Цзе с места в ярости, и так стоять остался,
Задрав вверх голову. Но тишина тут воцарилась,
Ни звука слышно не было, и бес не появлялся.
6. Солдат, сражённый молнией
(О чём не говорил Конфуций)
В луну вторую и в год третий под Цянь-лун девизом (1)
Сразило как-то молнией солдата гарнизона,
Он шёл из отпуска в казарму под скалою низом,
За ним дурного не водилось, был в ладах с законом.
Сочли факт этот странным, и все очень удивились,
Один солдат с покойным этим двадцать лет был в дружбе,
Рассказывал: «Мой друг себя вёл хорошо на службе,
В начале только с ним одна история случилась.
В одном отряде были мы в горах с ним на привале,
А у подножья Гаотин-горы был на охоте
Командующий, мы в палатке время коротали,
Его ждав указаний, чтобы приступить к работе.
Лежали, а палатку натянули у дороги,
Смеркалось уж, а мимо шла монашка молодая,
В то время я уже ушёл к ручью, чтоб вымыть ноги,
Солдат, её увидев, овладеть ею желая,
Втащил её в палатку и стащил с неё одежду,
Хотел над нею надругаться, та сопротивлялась,
В последнее мгновение, уж потеряв надежду,
Вдруг вырвалась, одежда вся в палатке той осталась,
Солдат за не погнался, та в крестьянский дом вбежала.
Он, раздосадованный, так к себе и воротился,
А в доме том одна крестьянка мужа ожидала,
Увидев голой, стала гнать её, чтоб муж не злился.
Та тут же рассказала всё, что с ней происходило,
И умоляла ту, чтоб в доме на ночлег остаться,
Та согласилась, этой некуда было деваться,
