Я соглашаюсь на лишение меня родительских прав, а также последующее усыновление моего ребенка».
– Это… что? – осипшим от удивления голосом спросила я.
– Это письмо от вашего лица было найдено при мальчике, в заднем кармане коляски, – полицейский взял в руки карандаш и стал легонько постукивать им по столешнице, не сводя с меня острых глаз. – На подпись посмотрите – ваша?
Я вновь уставилась в злосчастную бумагу и только теперь разглядела в самом низу размашистую закорючку, странно похожую на мою подпись. Меня кинуло в дрожь, руки предательски заходили ходуном, и, чтобы не выдать свое состояние, я бросила записку на стол полицейскому.
– Похожа, но это не моя! Это просто невозможно! Я ничего подобного не писала! – почти срываясь на крик, ответила я ему.
Мужчина аккуратно отложил карандаш в сторону, взял в руки бумагу и убрал ее в ящик стола. Я напряженно смотрела на его профиль в надежде, что сейчас он повернется ко мне и с улыбкой скажет, что все это – лишь глупый и нелепый розыгрыш. Но радовать меня он не торопился, вместо этого он принялся что-то искать в своем компьютере, быстро щелкая мышкой. Спустя пару минут полицейский произнес:
– А как вы это можете объяснить? – и демонстративно повернул ко мне экран, на котором шел безмолвный видеоролик.
Похоже, что запись была сделана у входа в какой-то крупный магазин с большой просторной лестницей, по которой в обе стороны двигались люди. Видео было в цвете, но не лучшего качества. По экрану монитора то и дело пробегала легкая рябь, но рассмотреть происходящее все же было возможно. Несколько секунд не происходило ничего интересного, как вдруг из многолюдного потока мое внимание привлекла женская фигура с коляской, двигающаяся ко входу в здание.
Меня словно укололи огромной острой иглой. Я мгновенно подскочила со своего стула, перегнулась через стол к экрану и стала напряженно вглядываться в него. Коляска была абсолютно точно моей, в ней сидел ребенок в ярко-зеленом комбинезоне. Это был Кирюша! Но кто эта женщина?!
Рассматривая ее силуэт все более пристально, я похолодела. Она как будто была моей второй копией: такая же походка, ярко-алое пальто, черная шляпка и развевающиеся светлые волосы до плеч. Лицо ее было невозможно разглядеть, но со спины можно было запросто подумать, что это иду я. Незнакомка легко поднялась по пандусу с коляской и растворилась среди народа в широком проходе магазина.
– А вот запись с этой же камеры спустя пять минут, – сообщил мне полицейский и, пощелкав мышкой, включил новое видео.
Все тот же ракурс: широкая лестница, наполненная потоком снующих людей. Из дверей магазина поспешно выходит женщина в красном пальто с опущенной головой, но уже без коляски. Она быстрым шагом удаляется влево и исчезает из поля зрения камеры видеонаблюдения.
Полицейский выключил видеоролик, вернул экран компьютера на прежнее место и пристально уставился на меня немигающими черными глазами. Я медленно осела
