в их глазах лишь объектом для известных развлечений. Но в связи с этим меня кое-что тревожило: ты-то к той самой молодежи и принадлежишь.
Но тебе всего-то двадцать три, ну, может, двадцать четыре. Потому интересно знать, как ты воспринимаешь меня с высоты своего поколения?
Наверное, как нерешительного телка? Ведь я впервые поцеловал тебя через неделю! Мы гуляли, а я всё болтал и болтал, о чем придется, как соловей, поощряемый твоим немым интересом. Тебя, конечно, иногда тоже слушал, но ты, казалось мне, молчала с большим удовольствием, нежели что-то рассказывала! Так мне казалось!
В общем, если подвести итоги, то вел я себя весьма глуповато. Мне бы, если по уму, следовало больше слушать твое милое щебетание, чтобы скорее и лучше тебя узнать, а я – вот так!
А всё потому (оправдывался я перед собой потом), что, как глава нашей будущей семьи, в большей мере, нежели ты отвечаю за надежность наших отношений. И мне крайне неприятна нынешняя раскованность подростков-переростков, когда в первый же час они сплетаются в экстазе, а через неделю, месяц или, в крайнем случае, через год переносить друг друга не могут! Нет, думал я, у нас должно быть иначе – раз и навсегда! Но для этого, как ни крути, а надо к тебе хорошо присмотреться.
Я уверенно опирался на свой неоспоримый жизненный опыт (именно так тогда я и считал). Бывает ведь, что всё, буквально всё, в решающий момент в человеке обнажается, и сразу становится очевидной его фальшивость. При резкой смене обстоятельств люди, бывает, становятся совсем другими, неузнаваемыми. Сегодня пред собой видишь само совершенство, а на поверку завтра оно предстаёт лицемерным чудищем! Сколько подобных историй я знаю… И всегда удивлялся тому, какие пустяки выдвигались в качестве причины семейного разлада: то слишком яркая губная помада, то нестиранные на ночь носки, то привычка во всём поучать или странная задержка на работе, то пересоленная еда или пристрастие к футболу. Но ведь всё это, даже весьма непривлекательное, настолько неважно для любящих, действительно уважающих друг друга людей! Кроме, конечно, измен и алкоголя! Но это совсем другое – это злостные пороки, которые терпеть нельзя!
Любимому надо прощать всё! (Или почти всё, иначе ссор не избежать даже в мелочах.) Он ведь, как и ты, тоже самостоятельный, самобытный, совсем другой, нежели ты, человек! Личность! Почему же ему надо во всём быть не собой, а тобой?
Среди любых причин разлада всегда называются не подлинные причины, а лишь поводы, придуманные в раздражении! А причины кроются в себе, в каждом из нас, в неумении или нежелании потрудиться, чтобы сделать дорогого человека счастливым. Ведь люди поступают глупейшим образом, почти все, когда ищут своё собственное счастье. Или пытаются его организовать в одиночку!
Ничего из этого не получится! Для начала надо сделать счастливым любимого человека! И только тогда заметите, себе же на удивление, что сами стали счастливы! Это же так просто! Но зачем-то делают наоборот…
Глава 3
Попытки создать семью я предпринимал и раньше, но
