Греков Владимир
55. Буряк
56. Пироженко Григорий
57. Гребенюк Фёдор
58. Савенко Рита
59. Сербиненко
Секретарь Обкома КПУ Н. Толубеев» [16].
Замечание Анатолия Бонифатиевича Джусова:
«Как видим, в большинстве приведённых фамилий отсутствуют элементарные паспортные данные, что указывает на некомпетентную, неглубокую поисковую работу тех, кто готовил этот документ и того, кто его подписал.
В списке отсутствуют фамилии А. М. Цокура и его жены Е. В. Бутенко, Е. И. Недодаевой-Шуть, А. К. Бута. Это, без сомнения, потому, что они имели связь с действующей в нашем городе в 1941-43 гг. подпольной организацией украинских националистов (ОУН). В советское время такой поступок сводил на нет любые патриотические действия кого бы то ни было. Замалчивание фамилий подпольщиков, причастных к ОУН было самым лёгким, но непременным и само собой разумеющимся наказанием.
А вот почему не названы фамилии И. В. Кутового, деда Я. О. Пернова, В. М. Каждан, П. И. Кутовая, М. И. Харьков, Н. С. Чуприна, М. О. Шеболдас и некоторых других. Разве только потому, что они входили в группу А. М. Цокура и на них упала тень его «греха». А, может, они тоже имели связь с ОУН» [17].
Вторая группа состояла из более зрелых членов. Она была создана в конце 1941 – начале 1942 года. «Им управлял беспартийный патриот А. М. Цокур (в некоторых партийных справках указывается, что он был коммунистом, что вызывает сомнение, поскольку Алексей происходил из семьи священника, а таким вступление в партию было закрыто). В то же время в ней насчитывалось более 31 человека возрастом 27-40 и более лет. Особенность в том, что кое-кто из подпольщиков имели отношение к одной, и к другой группе. Это противоречит правилам конспирации, но, к сожалению, так было. Большинство акций проводились обеими группами совместно» [18].
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что даже сами участники подполья могли воспринимать эти две группы, состоящие из молодёжи и более зрелых членов, как одну большую подпольную группу.
Теперь о том, почему настоящим руководителем подполья (я подразумеваю и молодёжное крыло и группу Алексея Цокура) являлся не Никита Головко, а упомянутый выше Алексей Макарович Цокур. О его биографии и подпольной деятельности речь пойдёт в соответствующих главах, а здесь я хотел бы привести версию украинского историка-краеведа Анатолия Бонифатиевича Джусова, напечатанную на страницах «Новомосковской правды» в 2012 году.
«В справках Днепропетровского областного управления КГБ, обкома компартии, – пишет в газете «Новомосковская правда» в статье «В плен не сдался» Анатолий Бонифатиевич, – в 1946-1948 гг. только А. Цокур, и никто другой, упоминается как руководитель группы подпольщиков г. Новомосковска. В официальной обкомовской справке о нашем подполье имя Головка упоминается один раз бегло, как о секретаре подпольной комсомольской организации, а Цокура – трижды, и как влиятельного подпольщика.
Так почему же А. Цокура советские идеологи не решились назвать руководителем подполья открыто? Очевидно, потому, что в биографии Алексея есть такие, не совместимые с канонами большевицко-советской идеологии, факты:
– он не был ни членом ВЛКСМ, ни членом ВКП(б);
– он был сыном священника, то есть «вражеским элементом»;
