Фалькенхаген, упрятанного глубоко в землю.
Незадолго до этого немцы эвакуировали наиболее ценное оборудование, документацию и персонал научного центра. Попытка захвата Фалькенхагена до начала эвакуации отрядом английских парашютистов провалилась – «джампмэнов» сжигали огнемётами в воздухе, до приземления.
Высаженный с брони танков десант быстро сломал сопротивление немногочисленного гарнизона охраны, который состоял в основном из пожилых солдат запаса, вооружённых неказистыми австрийскими винтарями. Немного крови попортил тот самый дот у крайней башни форта – умелый, экономный огонь пары МГ-42 долго не позволял десанту подобраться к воротам форта. В итоге дот расковыряли из подоспевшего «Зверобоя»-самоходки.
Злые, как черти, матросы-добровольцы десанта, прикреплённые к Лелюшенковской четвёртой бригаде, хотели было порешить пару десятков трясущихся от страха запасников, но рассудительный командир-танкист запретил бойню. Немцев заперли в одном из просторных помещений подземного бункера, до подхода тылов.
Бункер сам по себе был многократно больше объёмом, чем несколько бараков на поверхности, в которых размещался гарнизон охраны; насколько больше, никто не знал. Матросы с опаской заглядывали в длинные тёмные коридоры, не решаясь проверить, что в них находилось. Минирование подземных коммуникаций было популярным занятием у отступавших немцев.
После ухода сапёров, вычистивших верхние этажи бункера от фугасных зарядов, нижние уровни закрыли от греха подальше. Выложенные белым кафелем прохладные помещения верхнего уровня вот-вот должны разместить госпиталь-санаторий для танкистов бригады Лелюшенко.
Дело приняло другой оборот, когда в бригаду из Москвы прилетел сухощавый угрюмый капитан-химик в застиранной добела форме. Страшновато кося вниз-в-сторону правым глазом, капитан долго говорил с зам-по-тылу бригады, тихо, но наставительно убеждая последнего не спешить с открытием госпиталя в Фалькенхагене. Тыловик, полковник, пару раз спесиво обрывал младшего по званию. Тогда капитан достал из планшетки конверт, на котором посеревший лицом полковник увидел гриф «сов. секретно» рядом со штампом Четвёртого управления НКВД. Окончательно добила начальника шёпотом произнесённая фамилия «Судоплатов».
Вместе с капитаном Николаевым прилетела команда из пяти человек: четверо мужчин и миловидная, небольшого роста женщина, единственная из пяти, не носившая военную форму. Похоже, перелёт их здорово измотал: пока Николаев говорил с зам-по-тылу, все пятеро дружно распластались на полу в приёмной зале Хассельхофа у огромного камина, подложив вещмешки под головы, и зашлись таким могучим храпом, что снующие туда-сюда бесчисленные адъютанты, каптёрщики и прочая военно-хозяйственная братия почтительно обходили их лежбище стороной.
Упомянутая фамилия и письмо помогли капитану и его странной команде разжиться взводом охраны, коровой с поваром и хитрованом-старшиной Караваевым. Спустя три часа колонна из двух «виллисов», двух «студебеккеров»,
