свою любовь и бросилась в озеро… наверное, такое же, как это!
– Ах, дорогая моя! – умилился Сеня. – Как чудесно, что у нас с тобой столько общих интересов! Я могу поговорить с тобой обо всем… о литературе, о музыке, о театре… не то что с этой грубой, ограниченной женщиной, с моей женой! Ее ничто не интересует, кроме еды и домашнего хозяйства! Имя Бедной Лизы для нее – пустой звук!
– Или Офелии… – подхватила Лиза. – Помнишь, как она лежала в воде, увитая цветами?
– Помню ли я? – воскликнул Сеня с глубоким чувством. – Конечно, я помню! Офелия, о нимфа!
– Офелия… – повторила Лиза каким-то странным тоном и уставилась на что-то поверх Сениного плеча.
– Офелия, о нимфа, помяни мои грехи в своих молитвах… – продекламировал Сеня по инерции, не заметив странного тона возлюбленной.
– Офелия… она там, в воде! – испуганно проговорила Лиза, вцепившись в локоть своего спутника.
– Что ты, Лизонька! – Сеня удивленно покосился на нее. – Тебе, должно быть, показалось!
– Да вон же она, вон…
Лиза показала на темную воду возле мостков. Сквозь нее действительно проступило человеческое лицо.
В первый момент Сене показалось, что это и впрямь прекрасное лицо несчастной Офелии, обрамленное венком из белых речных лилий. Но затем, под воздействием каких-то природных сил, тело поднялось выше, ближе к поверхности воды, и стало видно, что в озере плавает вовсе не прекрасная юная дева. Лицо утопленницы (скорее – утопленника) было опухшим и безобразным, того отвратительного белесого цвета, какой приобретает человеческая плоть после нескольких часов, проведенных в воде, и обрамлено оно было не белыми лилиями, а буро-зелеными прядями водорослей.
Как будто этого было недостаточно, утопленник тянул вперед большие белесые руки с грубыми корявыми пальцами, растопыренными, как рачьи клешни, как будто хотел ухватить кого-нибудь и утянуть в подводное царство.
– Ой! – вскрикнула Лиза в ужасе и крепче вцепилась в своего возлюбленного.
Семен, однако, не проявил должного сочувствия к спутнице. Напротив, он оттолкнул ее и припустил вверх по склону, чтобы как можно дальше убежать от ужасного утопленника.
Бедная Лиза вскрикнула, не удержалась на ногах и упала в воду, прямо в объятия бледного монстра. Она издала дикий, отчаянный вопль. Неизвестно, чем в большей степени объяснялось ее отчаяние – ужасом от холодного прикосновения утопленника или подлым вероломством возлюбленного.
Семен, даже услышав вопль несчастной Лизы, не бросился к ней на помощь. Наоборот, он только прибавил ходу и через минуту скрылся за кустами.
Казалось, утопленник добился своего и вот-вот утянет несчастную женщину на дно, в безмолвное царство смерти. Однако, к счастью, на крик Лизы тут же сбежалось несколько человек, находившихся неподалеку от озера. Кто-то ловил рыбу, кто-то прогуливался вдоль берега, кто-то просто покуривал, сидя
