который строил из плашек замки. Что, впрочем, порождало новые вопросы.
Видение с меня стряхнул женский голос:
– Ты.
Не обличение; просто местоимение, брошенное без всякой интонации. Словно этот возглас существовал в вакууме.
Зельда Чейз снова сидела, собрав вокруг себя одеяло. На этот раз ее глаза были открыты и уставлены на меня.
– Ты, – повторила она.
– Зельда, вы знаете, кто я?
Смятение.
– Я доктор Делавэр.
Ее губы скукожились в куриную гузку. Она поскребла себе подбородок, затем щеку, затем лоб. Громко рыгнула, поскребла себе шею, вращая головой, захрустела суставами пальцев.
Эти пять лет состарили ее на десятилетия: некогда породистый овал лица из-за поведенной скулы и подбородка превратился в скособоченный топорик. Рот ввалился, из чего следовало, что зубы повыпали. Цвет лица сделался землистым (пресловутый «уличный загар»), губы в пузырьках волдырей иссохли и пожухли. Белки глаз сделались розовыми. Неужто ей тридцать пять лет? На вид как минимум пятьдесят пять.
– Зельда…
Она приподняла руки в оборонительной позе, но вяло и неуверенно, как разучившийся боксер.
Я отсел от нее на стуле как можно дальше.
– Я – Алекс Делавэр. Мы с вами виделись несколько лет назад.
Молчание.
– Мне говорили, вы меня спрашивали.
Руки чуть приопустились. Смятение на грани ступора могло объясняться душевным расстройством, однако у меня складывалось мнение, что причиной здесь происки Кристин Дойл-Маслоу. Зельда в таком состоянии позвать меня вряд ли могла. А вот проекту Цапли явно был нужен официально зафиксированный пациент, и я, сердобольный болван, своим визитом совести на это купился.
Тем не менее надо было пробовать.
– Зельда, мы с вами встречались пять лет назад. Когда вы наблюдались у доктора Шермана.
Взгляд без тени мысли.
– Лу Шерман, – напомнил я. – Он был вашим психиатром.
Она кругло моргнула.
– Я – детский психолог. И одно время занимался вашим Овидием.
Моргание.
– С Овидием я работал, пока вы лечились у доктора Шермана. Вы тогда жили в отеле в Беверли-Хиллс.
Понимания во взгляде не больше, чем у обоев за ее спиной.
Я продолжал тараторить как одержимый:
– Мы с доктором Шерманом организовали Овидию няню, чтобы вы могли возвратиться к работе. Точнее, это сделал я. Через агентство по найму.
На губах блуждающая растерянная улыбка, как у больных афазией[12], которые чувствуют, что что-то не так, но не поймут, что именно.
– Зельда, вы знаете, где находитесь?
В ответ – мучительно сдвинутые брови. Я повторил вопрос, уже мало чего ожидая.
– Здесь, – произнесла она.
– «Здесь» – это где, Зельда?
– Это…
Афазия – психическое нарушение, характеризующееся утратой способности понимать чужую речь.
