хотя так считали. Они просто чувствовали себя лучше, только и всего, черт, да героин не имеет ничего общего с музыкой. Ему намного больше нравился ее голос, когда она была чиста. А португалец? Нет, он даже не в силах был вступать вовремя. Всегда опаздывал на полтакта. Или на четверть спешил.
Нет, он больше не мог.
После Молде.
Дальше он не пойдет.
У него другие проекты.
Много проектов.
Он же как-никак Курт Ванг.
Нина с португальцем пробрались на кухню, опять рука об руку, и она, хихикая, прижималась губами к его щеке. Курт посмотрел на себя в зеркало в коридоре, покачал головой и завязал на шее шарф. Чертова подготовка. На улице вечер, прохладно, но он не выдерживал этого запаха. Жженый героин на фольге. Нет, твою мать, его в первый раз чуть не вырвало, когда португалец поднес зажигалку к коричневому комочку в фольге.
Твою мать.
Курт прикурил сигарету и ощутил, что на этот раз он действительно решился. Он больше не хочет это терпеть. Ни за что. Ну его, этот голос. И влюбленность тоже. Это пройдет, разве нет? Ведь уже пять лет. Должно же скоро пройти? Закончить эту репетицию, и он позвонит Мюлле. И они возродят трио. Если он возьмет трубку, конечно. Четыре месяца ни слова. И его можно понять, естественно.
Нина. Нина. Нина.
Мюлле выскочил из комнаты с пеной у рта.
Черт, как холодно. И темно. Разве весна не должна уже наступить? Курт Ванг натянул рукава свитера на пальцы и бросил сигарету на асфальт, как вдруг перед ним возник человек.
– Извините, вы… Курт Ванг?
Перед ним стоял молодой мужчина его возраста, с лицом, спрятанным под большим капюшоном парки.
– Да? – отозвался Курт и достал пачку сигарет из куртки, чтобы зажечь еще одну.
Откуда этот парень знает его имя?
Фанат?
Он улыбнулся, почувствовал, что это немного греет, хоть он давно уже решил, что ему дела нет до таких вещей.
Музыка прежде всего.
– Где ваш саксофон? – спросил мужчина и с любопытством выглянул из-под капюшона.
– Что вы имеете в виду? – улыбнулся Курт.
Очевидно, фанат. Курту, конечно же, не следовало обращать на такое внимание, но он заметил, как ему стало приятно. Его узнают на улице. Значит, все-таки кое-что он делал правильно. Нет, черт побери, он решился, он это чувствовал.
С него хватит.
– Он наверху, в репетиционной комнате, – сказал Курт, все еще улыбаясь. – Я не знаю, вы что, хотите автограф? Извините, но я сейчас немного занят, так что если…
– Все нормально. У меня есть то, что нам нужно, – сказали глаза из-под капюшона.
– В смысле?..
Дальше он не договорил.
Курт вдруг почувствовал что-то мокрое на лице.
– Не воспринимайте это на свой счет, – донесся издалека голос, который всего несколько секунд назад был рядом.
Но что за чертовщина?..
Курт ясно увидел свою сигарету, но
