любой женщины, Оленька, есть гораздо большее богатство. Это ее душа. Красивая женщина с красивой душой – вот все, что нужно для счастья!
А ведь разговор их слушали и другие люди в очереди, и, надо сказать, ничего пошлого в нем не находили, наоборот, этот молодой человек и в самом деле говорил любопытные вещи… Поэтому, когда он выходил из отделения, вслед ему глядело еще больше людей, чем когда он зашел сюда.
Нет, определенно, Петров умел нравиться людям.
В особенности умел нравиться женщинам.
Когда Петров вышел на улицу, он еще не знал, что будет делать дальше. То есть – что будет делать в следующую конкретную минуту. Деньги, которые он сунул в задний карман брюк, предусмотрительно «вжикнув» при этом фирменной молнией, эти деньги, надо сказать, приятно тяжелили карман. А что, пятьсот рублей – это пятьсот рублей, не пятерка, и даже не пятидесятирублевка. Немного жаль, конечно, что деньги не свои – чужие.
А все-таки странно… Неужели у него на лбу написано, что на него, Петрова Владислава Юрьевича, можно положиться? Вдруг он тогда безбожно врал Наталье? И этой, подруге ее… Необычное еще имя у нее оказалось, то ли женское, то ли мужское… Евгения?.. Нет, не то… Валентина? Тоже не то… Александра! Точно – подругу ее звали Александрой! Весь вечер они говорили: Саша, Саша, – улыбались, потому что в самом деле странное и хорошее имя. Между прочим, Саша эта Петрову понравилась больше, но что было делать – пришлось пожертвовать Сашей ради Юрика. Наталья была на голову выше Юрика: куда ему было до нее. А Петрову, впрочем, было все едино…
«Может, Юрику позвонить?» – усмехнулся Петров.
Это была идея.
Они не столько дружили, сколько разделяли одну судьбу. Правда, в разной упряжке. Юрик – фотокор, Петров – специальный корреспондент. Часто приходилось вместе ездить, делать общие материалы – Петров писал текст, Юрик Устьянцев делал съемку. И характера, и темперамента они были разного: Петров принимал решение быстро, был смел, находчив, ему часто везло – и по работе, и просто в жизни, везло и с женщинами, а Устьянцев слыл тугодумом, долго взвешивал, обдумывал то или иное решение, сомневался в себе, в своих силах, в качестве съемки, в правильности выбора натуры, ракурса и так далее. С женщинами, правда, у него получалось не совсем плохо, с годами выработался на них особый нюх: он не пытался знакомиться с теми, кто – он был уверен в этом – заранее смотрит на него как сквозь стенку. Ему нужна была гарантия, оправданная стопроцентной уверенностью, что он не промахнется, не потерпит постыдного поражения.
Юрик был чрезвычайно самолюбив и щепетилен.
И очень горд. Во всяком случае, таким он выглядел внешне.
А объяснялось все просто – Юрий Устьянцев не удался ростом.
Когда они шли рядом – Петров и Устьянцев – это была нешуточная картина. Тем более что Петров – всегда налегке, а Юрий Устьянцев – обвешанный фотоаппаратами, сумками, футлярами и прочей фотографической премудростью, вплоть
