.

      Той детской веры свет угас:

      Что Бога нет в природе,

      Учили в школе строго нас.

      «Пусть даже не заходит

      Никто из любопытства в храм.

      Туда идут невежды, —

      Учителя твердили нам. —

      На Бога нет надежды.

      Придуман тёмными людьми

      Он был для утешенья…»

      Поверили наивно мы

      Неправому ученью.

      И речи бабушки родной

      Мне слушать стало скучно.

      Крестильный крестик с глаз долой

      Был убран равнодушно.

      Потом и вовсе в суете

      Его я затеряла…

      Но тяга к горней высоте

      В душе не исчезала:

      Я любовалась на кресты

      В монастырях-музеях,

      От непостижной красоты

      Смущаясь и немея.

      Евангелие мне прочесть

      Вдруг стало интересно.

      Задумывалась: может, есть

      Мир высший, бестелесный?

      Когда гонений времена

      Прошли, душа очнулась

      От летаргического сна

      Безверия. Коснулась

      Её ушей Благая весть.

      У раки Серафима

      Я ощутила явно: здесь

      Господь! Мы Им любимы!

      Стояла долго у дверей

      В Елоховском соборе

      И благодатью от мощей

      Дышала. Тёплым морем

      Она лилась тогда кругом.

      Так старец из Сарова

      Вернул заблудших в Божий дом,

      Вдохнул в нас веру снова.

      Купила крестик золотой

      Я в лавочке церковной.

      И он теперь всегда со мной —

      Ношу его любовно.

      Как больно было вспоминать

      Мне крестик – тот, крестильный!

      Не знала, где его искать,

      Но Богу всё посильно!

      В шкатулке старенькой одной —

      О, радость! – крест нательный

      Нашла на Пасху. Он простой —

      Латунный, самодельный.

      Знакомый с детства! У икон

      Храню его доныне.

      Мне несказанно дорог он —

      Души моей святыня.